Три секунды до. Ксения Ладунка

это плохо?

      – Я еще год назад был женат, Белинда.

      – И ты не изменял?

      – Нет.

      – А почему тогда вы развелись?

      Том вздыхает, потирает переносицу.

      – Много всего может быть кроме этого, ты ведь понимаешь.

      – И как давно ты трахался? – без стыда спрашиваю я.

      – Недавно, но это было ужасно.

      – Да ну? Почему?

      – Просто секс с проститутками не вставляет.

      – Но почему с проститутками?

      – Да будь это даже не они, мне нужна эмоциональная связь. Когда хочется просто слить сперму, это подойдет, но можно и просто подрочить.

      Я смеюсь. Мне забавно, что он еще не потерял терпение и отвечает мне. Я продолжаю:

      – Ты точно мужчина?

      – Можешь проверить.

      Я молчу. Том добавляет:

      – А тебе нравится секс без чувств?

      – Не знаю. У меня еще не было секса.

      – Ясно.

      – Что тебе ясно?

      Он снова ложится на меня, и я выдыхаю.

      – Каждому свое, на самом деле, – переводит он тему. – Ну а ты?..

      – Что я?

      – Сильно хочется, наверное?

      – Очень, – стыдливо опускаю я глаза, поддерживая этот вечер откровений.

      – Видишь, ты же не трахаешься с кем придется, даже несмотря на то что тебе очень хочется.

      Я задумываюсь.

      – И правда. Почему в жизни все так сложно?

      Том заливается смехом, и неожиданно для себя самой я задаю вопрос:

      – Слушай, а какая у тебя сейчас стадия?

      – В смысле?

      – Ну, знаешь… я про то самое. Маниакальная или депрессивная?

      – А, ты об этом… ну, я пью таблетки. Так что сейчас все ровно, – он машет рукой, – иногда забываю, тогда начинаю ужасно злиться.

      – Жестко.

      Том смотрит на меня сонными глазами. Почему он кажется мне таким… красивым? Я вспоминаю:

      – Знаешь, говорят, все гениальные люди страдают биполярным расстройством.

      – Им много кто страдает, – пожимает плечами Том.

      – Да, но… про скольких еще мы не знаем? Да никто даже не знает про тебя.

      – Не хочу, чтобы весь мир был в курсе, что я психбольной.

      Я закусываю губу.

      – А еще говорят, в маниакальную фазу человек чувствует себя настоящим.

      – Я бы описал по-другому, – задумывается Том.

      – И становится чрезвычайно креативным. Все, что он делает, получается исключительным.

      – Это неправда.

      – И это называют по-настоящему здоровым состоянием человека. Знаешь, когда нормальное состояние оказывается патологией, а патология – самой здоровой формой.

      Том щурится, улыбается и говорит:

      – Я ни черта не понял, что ты сказала.

      Мы смеемся.

      – Это похоже на эффект от кокаина или амфетамина, – добавляю я.

      – Вот с этим соглашусь.

      Мы молчим, потом я спрашиваю:

      – И как ты пишешь песни, когда у тебя «все ровно»?

      – Никак, – тихо отвечает он.

      Том