Ропот. Василий Сторжнев

контроля

      Псы неслись за кроликом сквозь неровную местность, где днем ранее они встретили Фигуру. Кролик вихлял среди невысоких кустиков и кочек, перепрыгивал опавшие ветки, а псы неотрывно следовали за ним. Весь лес продолжал молчать, ожидая исхода погони.

      Судорога пробила прыгающее тело

      Тело, существовавшее отдельно от головы,

      Которая в тот момент, когда тело прыгало,

      Как и раньше смогла бы разговаривать, моргать и думать

      Не будучи занятая контролем тела,

      Тела, находившегося в туннеле размытого пространства,

      Тела, синхронизирующегося с другими телами,

      Которые смотрели на друг друга и осознавали себя частью цепной реакции

      Раскручивающей спираль манёвра

      Убегая от Шишкаря, Кролик не заметил, как его обошёл Серый Пёс. Тот всем своим весом и ускорением убийцы врезался в тяжело дышащего грызуна и отбросил его в неглубокую впадину, заросшую мхом. Кролик плашмя приземлился на её дно прямо в осколки битой бутылки, оказавшиеся там как нельзя кстати для псов.

      Кролик взвизгнул от внезапной и острой боли.

      ПОГОНЯ ОКОНЧИЛАСЬ

      Псы стояли на краях впадины и, тяжело дыша, рассматривали того, кого они всё это время преследовали. Морда кролика, треснувшая болью от порезов, одновременно была искажена ужасом, липким предчувствием страданий плоти (Красная, паутинообразная ткань тела отрывается от костяного каркаса). Его глаза метались от Шишкаря к Хренусу и ежесекундно посылали умоляющие реляции.

      –«Мразь»– шумно выдохнул Шишкарь и, опустив голову в шляпе, как легендарный разбойник, сделал шаг во впадину.

      Красота этого жеста, усиленная внутренними ощущением победы над преследуемым, на секунду покрыла Шишкаря дубовыми листьями и металлическим блеском, сделав его спуск к кролику особенно внушительным. Однако, ещё находясь во власти красоты этого настроения, Шишкарь уже чувствовал нарастающею нерешительность, ведь азарт погони пропал, и теперь следовало что-то сделать с добычей. В городе еда всегда была в той или иной степени готовой. Ещё никогда ни ему, ни Хренусу не приходилось перед употреблением убить пищу. Дьявольская, непривычная ситуация отпугивала Чёрного Пса (Ощущения судорожного новобранца). В замешательстве Чёрный Пёс обернулся на Хренуса, как всегда делал в такие минуты.

      Тот стоял на краю ямы как римская статуя, неподвижно смотря на кролика. Его глаза, казалось, лишились зрачков и радужки, став тоже мраморными. Чёрный Пёс, приглядываясь, намеренно возвращая своё зрение в туннельное состояние, тщетно пытался понять настроение товарища, пока в какой-то момент не понял, что оно полностью отсутствует. Казалось, сознание Серого Пса находится в глубоком ступоре, как писатель, который не может подобрать нужные слова для выражения своих мыслей, и поэтому ищет ответ в иных мирах, теряя своё собственное волеизъявление. Пока же тело было недвижимо, и по мраморным глазам ползли бактериальные облака.

      Лес всё ещё молчал, ожидая продолжения.

      Внезапно глаза сфокусировались,