Золотой дурман. Книга третья. Месть золотого идола. Юрий Копытин

луна, предательски разливая мертвенный свет на окрестности, показывала путь, освещая бегущую мимо тёмных силуэтов изб тропинку.

      И только собаки, учуяв непрошеных гостей, заунывным завыванием и лаем нарушали спящую тишину скита.

      – Ну вот и пришли, – тихо пробурчал Макар, открывая скрипучую дверь часовенки.

      Запах догоревших свечей, смешанный с ароматом елея, встретил служивых в небольшой молельной зале.

      – Ну-ка, присвети! – скомандовал поручик.

      – Это щас, мигом, – отозвался Тимофей Шубин, доставая прихваченные у Антипа свечи.

      – Зажигай и эти! – кивнул Зуев на возникшие из темноты огарки церковных свечей.

      Строгие лица святых, освещённые трепетным пламенем, словно осуждающе, выступили на бревенчатых стенах часовни.

      – Господи, прости нам грехи наши! – истово перекрестился худощавыми перстами Иван Мальцев.

      – Прости, Господи, – кланяясь, повторили служивые.

      – Ну-ка, посвети туда. Там вроде какая-то дверь, – негромко произнёс поручик, дождавшись, когда солдаты закончат креститься.

      Небольшая комнатка, наполненная церковной утварью, оказалась подходящей для временного содержания арестанта.

      – Пускай до утра здесь посидит, а с рассветом в обратную дорогу двинемся…

      Тоска и чувство несправедливой безысходности заполнили душу Мирона в темноте церковной каморки.

      Усевшись на полу, он с тоской остановил свой взгляд на крохотное оконце под потолком комнаты. Бледный лунный свет, струясь через проём, едва заметной дорожкой пробегал по выскобленному тесовому полу.

      – «Марьяна… Где она сейчас?» – устремил задумчиво-печальный взгляд в светящийся квадратик оконца Мирон.

      Две крохотные звёздочки, пробиваясь в лунном свете, мерцая, глядели на него с высоты ночного небосвода.

      «Может, они смотрят и в её окно там, в далёком Томске», – мечтательно пронеслось в его голове.

      Как жалко, что он больше никогда не увидит её прекрасных глаз, не услышит нежный, вызывающий трепет сердца голос!

      – Господи! Почему восторжествовала несправедливость?! – шёпотом выкрикнул он, поднеся к глазам сверкнувший в лунном свете образок. – Раз уж мне предписано закончить свой жизненный путь, дай силы до конца вынести все страдания – не сломаться, не пасть духом. Всё приму, уготовленное Тобой.

      Внезапно раздавшийся откуда-то из-под пола шорох отвлёк его от грустных мыслей.

      «Мыши?.. Крысы?..»

      Но шорох, усиливаясь, замер посреди комнаты. Медленно поднялась освещаемая блёклым лунным светом тесовая половица.

      – Что это?! – с застывшим от изумления лицом замер Мирон.

      Половица поднялась выше, и из темноты подземелья появилось еле различимое лицо Антипа.

      – Тсс! – прижав палец к губам, прошептал он, словно давая понять, что это не восставшее из темноты привидение, а живой человек.

      – Ты откуда, дядя Антип? – так же тихо ответил Мирон.

      – Погодь… – вылезая наружу,