Древо мира. Осколки настоящего. Евгения Решетова

У меня есть? – начала Эмми и осеклась.

      – У тебя есть брат, – Грег всегда понимал ее с полуслова. – Он младше тебя всего на несколько минут. Да, – остановил он, готовые сорваться с ее губ вопросы. – Он твой близнец. И именно из-за этого все беды… Хотя, наверное, все началось намного раньше… Твоя матушка была очень красива… Невысокая, хрупкая, изящная, с волосами цвета старинного золота, с глазами ярче, чем небо в самый ясный день. В нее невозможно было не влюбиться. И твой отец полюбил ее с первого взгляда… Ты очень похожа на нее. Даже не знаю, что ты взяла от отца. Все в тебе ее – движение, улыбка… Понимаешь, Тинара, так звали твою мать, была необыкновенной, никогда после я таких не встречал. Хотя по происхождению Тинара была никем. Сирота, годы жившая вместе со странствующими артистами. Она была танцовщицей и одним движением могла зажечь кровь зрителей, заставить их поверить в то, чего нет. Я видел всего лишь раз, как она танцует, но забыть этого не в силах. В движении была ее жизнь, но выйдя замуж, она потеряла искру, которая делала ее особенной.

      Эмми удивленно смотрела на родителей, переводя взгляд с мамы на отца и обратно. Поверить в такое было сложно. Зато теперь она поняла, почему матери так хотелось, чтобы девушка начала заниматься танцами. Эмми почувствовала, как сердце сжалось. Вся жизнь рухнула в одночасье. Привычный мир перестал быть реальным. Эмми хотелось сказать Грегу, чтобы он замолчал, что она не хочет ничего знать, что они ее родители, и больше никто. Но не могла. Голос не слушался. А разум отказывался принимать новость о том, что она приемный ребенок. Конечно, внутренне содрогнулась Эмми, узнать правду хорошо, но вина за то, что она вынудила родителей рассказать все именно сейчас своей глупой выходкой, терзала ее сердце. Может, позже, когда она стала бы старше, умнее, то смогла бы принять эту новость спокойнее, не мучая себя глупыми мыслями и бессмысленным чувством вины.

      – Поэтому вы хотели, чтобы я танцевала? – наконец нарушила она молчания, понимая, что этого вопроса от нее и ждут. – Из-за того, что моя мать была танцовщицей?

      – Эмми, – еле слышно произнесла Эстель. – Много лет я так хотела тебе все рассказать, но не могла… Я дала слово. Я делала все, чтобы вырастить тебе достойной памяти твоей матери… Она была не просто танцовщицей… Нет. Она творила настоящие чудеса… Я видела, как она танцует. Настоящая магия… Вряд ли она согласилась бы со мной, если бы узнала, что я заставляю тебя, но, правда, Тинара была бы счастлива… Я знаю, что ты мне не поверишь, не поверишь нам, – ее голос обрел силу, она посмотрела на мужа. – Но ты должна знать еще кое-что. Тинара была женой непростого человека, твой отец – король, влиятельный и богатый. А ты принцесса, наследница могущественного когда-то королевства.

      – Шутите! – засмеялась Эмми.

      Но в глазах Грега и Эстель не было ни капли смеха. Они выглядели как никогда серьезными. Тревога, до этого бывшая где-то на периферии, вышла на первый план, захлестнула девушку, набирая силу. Поверить в то, что ей говорили, было сложно. Но и правдой это не могло быть. Словно