Леон. Марина и Сергей Дяченко

покупатель, и я удивился, услышав в его голосе суетливость, нервозность и даже страх. – Семья купеческая, они воспитали мальчика соответственно. Но по отцу он прямой потомок династии…

      – Отпустите меня, – сказал я, обращаясь к человеку в кресле, безошибочно опознав, что он здесь командует, а не мой покупатель. – Я сделаю для вас волшебный предмет, на заказ. Бесплатно. Кольцо, которое дарит счастье, флейта, которая поет по-человечески, серьга для повышения потенции…

      Про серьгу я сочинил на ходу, таких заклинаний у меня пока что не было. Я готов был сейчас обещать что угодно – настоящее и несбыточное, но человек в кресле захохотал.

      Он смеялся обидно, как ржут, когда не шутка рассмешила, а кто-то в лужу сел голой задницей. Я чуть не ослеп от ярости, сжал кулаки, шагнул вперед; мне захотелось ударить его в лицо, как Ойгу Топотуна.

      И одно это воспоминание меня отрезвило. Ярость прошла. Остались тоска и беспомощность.

      – Этот человек, – сказал я сидящему за столом, – убил ребенка, чтобы свалить на меня вину. Мальчика двенадцати лет. Вам все еще очень смешно?!

      Он уронил мое кольцо на страницу открытой книги. Поднялся из кресла и почти коснулся головой потолка; я отступил на полшага и услышал, как шумно и нервно дышит черный покупатель над самым ухом.

      – Это правда? – спросил хозяин каюты, почти упираясь макушкой в переборку.

      Мой черный покупатель засопел громче:

      – По условиям договора юноша должен был пойти со мной добровольно, ну вот он и пошел… по своей воле, правда, Леон?

      – Это не то, о чем мы договаривались, – человек напротив сурово покачал головой. Я почувствовал надежду, я мысленно взмолился, обращаясь к нему: ну сотвори же справедливость! Сделай так, чтобы все узнали правду!

      Мой покупатель засуетился, теперь уже не скрывая страх:

      – Говорю же вам, это особенности местных нравов, и мои методы…

      – Неважно, – человек напротив оборвал чужую фразу, будто мошку прихлопнул. – Юноша – не тот, за кого вы его выдаете.

      Мы с моим покупателем одновременно лишились речи. Он пришел в себя первый:

      – Но… я клянусь… Я разбираюсь в вопросах крови… Он не подкидыш и не ублюдок, это исключено…

      – Ты сам ублюдок! – закричал я, и тут человек напротив наконец-то на меня посмотрел:

      – Как зовут твоего отца, сынок?

      Я к тому времени был настолько оглушен и зол, что выдержал этот взгляд и не отвернулся.

      – Отца зовут Онри Кристалл. И я вам не сынок!

      Он сделал неуловимое движение рукой. В первую секунду мне показалось, что меня ударили под ребра, да так, что ни вздохнуть, ни выдохнуть. Я чудом устоял на ногах – чтобы увидеть, как он вынимает руку из моей грудной клетки, и в ладони у него дергается кусок мяса, подозрительно похожий на человеческое сердце.

      Я замер, почти не чувствуя боли. Только удивление и горечь: вот ведь как вышло. Вот как получилось; он стоял передо мной, разглядывая мое сердце у себя в руке, будто товар в магазине.

      Потом у меня