Врагов выбирай сам. Цикл об Артуре Северном. Наталья Игнатова

Долины – сорок тысяч «больших львов» получается.

      – Сколько?! – задохнулся певец.

      – Сорок. Ну, там, плюс-минус. Нам же надо на что-то жить.

      – Герои, – насмешливо каркнул Ольжех, когда менестрель, не решаясь поверить, обернулся к нему, – им, знаешь ли, много не бывает. Все собрали? – он критически оглядел братьев. – Тогда слушайте внимательно. Я отправлю вас в «Звездец»… тьфу, чтоб ему! в «Звездень».

      – В «Звездец», в «Звездец», – ухмыльнулся Артур. – Он что, сто лет простоял?

      – И еще сто лет простоит. Любимое место отдохновения всяких… героев, чего б ему сделалось? Сообразите там, что да как. Поосмотритесь. Кстати, храмовников из Шопрона в Сегед поперли.

      – Чего так? – нахмурился рыцарь.

      – Да уж было за что. Тебе ли не знать? Ну а дальше сами решайте, что делать. Вот и все, собственно, – старик выбил трубку, – надеюсь, я вас долго теперь не увижу.

      – Взаимно, – Артур забросил сумки на плечо.

      Ольжех пошевелил пальцами, бормотнул что-то, и вся троица исчезла. Просто растворилась в воздухе.

      ДЕНЬ ГНЕВА

      …А вообще-то он был в отпуске. Их всех отправили отдохнуть, всю группу. Сразу, после короткой, но вымотавшей до предела работы в аэропорту де Голль. Тогда думалось, что Провозвестники утихнут надолго. После такого удара они не должны были скоро оправиться.

      Должны, не должны, психам законы не писаны. Психи в своем ритме живут, еще и нормальных заставляют под себя подстраиваться.

      Мир сходит с ума постепенно, но процесс идет, неспешный и неотвратимый.

      Дерьмо!

      …Группа из четырех человек за очередным поворотом. Этих нужно брать тихо. А вот дальше можно будет не стесняться.

      Третья группа из пяти. Загадывать рано, но, кажется, он успевает…

      ГЛАВА II

      Этого храмовника в «Звездеце»… то есть, в «Звездне», конечно, но непристойное название, прижившись в незапамятные времена, само выворачивалось, что на язык, что в мысли… одним словом, не видал Милрад раньше этого храмовника.

      «Не иначе, издалека пожаловали, может из самой Добротицы», – размышлял он, и сам, не доверяя служанкам, бегал из кухни к отдельно стоящему столу, за которым пировали двое путешественников и певец, как бишь его… да не важно. Не он платит.

      В том, что двое мальчишек были путешественниками, Милрад не сомневался. Такую парочку, обитай она в городе, приметил бы давно. Один – очень высокий, с волосами цвета светлого золота храмовник в орденских одеждах. Другой – жгучий красавец, чернявый, что твоя головешка, нарядившийся в вызывающие черно-багровые тона, которые, надо отдать парню должное, были ему очень к лицу. Ну и музыкантик, в обычной своей радужной рубахе и сияюще-зеленых штанах.

      Милрад предположил поначалу, что чернявый красавец – отпрыск какого-нибудь богатого, а может и знатного рода, заявившийся в стольный город Шопрон поглазеть на людей и показать себя. А храмовник, известное дело, в сопровождающих. Они, храмовники-то, работой не брезгуют.