Врагов выбирай сам. Цикл об Артуре Северном. Наталья Игнатова

храмовник заезжий, нате-ка, заботу проявить изволил. Кто бы о Милраде позаботился!

      – Спишь? – поинтересовался тамплиер, подходя к стойке, – Лучше правило утреннее прочти. Дел у тебя сегодня много будет, гляди и на «Отче наш» времени не найдешь.

      Милрад нахмурился: когда это он успел признаться, что еще не молился? А рыцарь, не дожидаясь ответа, выложил на стойку две серебристых монеты.

      – Слушай сюда, Брюхотряс. Братец мой и музыкантик спят. Ты их не буди. Как проснутся, чтобы было им чем опохмелиться, ясно? Накормишь, напоишь. Вздумаешь обсчитать – пожалеешь. А если сделаешь все как надо, мы с тобой дружить будем. Лады?

      – Ты не больно-то грозись, – буркнул Милрад, глядя на монеты. Двадцать леев? За один только завтрак? – мы, знаешь, пуганые. А брат твой тоже того, ну, моется по утрам?

      Рыцарь удивленно приподнял светлые брови:

      – Да. А что такое?

      – Ну, так, мне резона нет его обсчитывать. Я на одной воде, знаешь ли, прокормлюсь.

      – Прокормишься, – храмовник кивнул, – а помолиться все-таки не забудь.

      Развернулся и ушел. Дверь негромко хлопнула. А Милрад, прибрав деньги, задумался, когда же он успел проболтаться, что пренебрег сегодня утренними молитвами?

      * * *

      Брат Яков проснулся до солнца, когда прислуга еще смотрела десятый сон. Эта привычка вставать к первому часу молитвы была едва ли не единственной, оставшейся со времен монастырской жизни. Брат Яков давно уже не слышал, как читаются одна за другой молитвы первого часа, третьего и полуденная – как заведено было в ордене – но, поднимаясь до рассвета, он, кроме утреннего правила, читал часы Богоматери, устремляясь душой к Небесной Владычице, а помыслами к процветанию Храма во имя спасения всех живущих в Единой Земле.

      Покончив с молитвами, брат Яков возвращался к делам земным и становился Яковом Бердничеком – чорбаджи3 Его Высочества герцога Элиато меняльной конторы.

      Всё на благо ордена и во славу Божию.

      Всё.

      Даже попавшие в немилость, высланные из столицы в далекий Сегед, лишенные права собирать налоги, храмовники продолжали контролировать обращение денег в Единой Земле.

      Золото, серебро и самоцветные камни сами по себе не представляли ценности, и, согласно многочисленным суевериям, даже хранить их дома или просто держать в руках было в высшей степени неосмотрительно. К тому же, будь у тебя хотя бы и пудовый самородок или полный сундук самоцветов, ты и корочки хлеба на них не купишь, если не обменяешь на принятые в обращение монеты.

      В идеале, который, к глубокому сожалению Якова Бердничека, был недостижим, все драгоценности, найденные или добытые удачливыми хайдуками, должны были пройти через меняльные конторы ордена Храма… ох, простите, разумеется – Его Высочества. Пройти и уйти, большей частью к дозволенным магам, которые использовали драгоценные металлы для создания всякого рода полезных вещиц, меньшей –

3

ЧОРБАДЖИ – в Болгарии в 18 – 19 вв. представитель торговой и ростовщической буржуазии, связанный с турецкой администрацией.