Буровая. Елизавета Сагирова

телефон в руке так, что он жалобно скрипнул.

      – Нас не за что наказывать! Мы были детьми!

      – Это имеет значение только для уголовного кодекса. А Бог со всех одинаково спросит, – и сразу, без перехода, – Так ты приедешь?

      Свободной рукой я скомкала подол короткого сарафана, который носила в своём уютном номере уютного маленького отеля в уютном прибрежном городке Больё-сюр-Мер (тьфу ты, как глупо пишется это название по-русски, а звучит наверное ещё глупее) неподалёку от Ниццы. Невозможно даже представить, что сейчас я всё брошу и понесусь сначала в Париж, потом в Москву, затем в Екатеринбург и дальше за Нижний Тагил – на север, туда, где в маленьких, медленно пустеющих городах, жизнь словно остановилась.

      Но вместо того, чтобы прямо сообщить Полинке о том, насколько немыслимо её предложение, я спросила:

      – А почему ты именно меня решила с этим достать? Где Машка? Ей ты уже предлагала приехать?

      Полинка не удивилась, ответила без паузы:

      – А Машка никуда и не уезжала.

      1986 г.

      Покинув крышу и спускаясь по подъезду вниз, мы уже вовсю обсуждали детали предстоящего путешествия.

      – Нужно будет взять с собой еду и воду, – загибала пальцы Полинка, – Всё-таки целый день в пути.

      – А автобусы от татарского кладбища до скольки ходят? Вдруг не успеем на последний, когда будем возвращаться?

      Полинка слегка сбила шаг, но ответила без запинки:

      – Узнаю у бабки – её подруженции постоянно на это кладбище таскаются. Но, наверно, расписание такое же, как у всех других автобусов.

      Все другие автобусы в Руде, насколько я знала, ходили максимум до девяти вечера. По крайней мере, последний автобус к вокзалу, на котором мы с родителями обычно ехали, чтобы сесть на ночной поезд до Свердловска, шёл ровно в девять. А это не так уж и поздно.

      – А если не успеем? От татарского кладбища пешком ого-го сколько тащиться! Домой вернёмся только ночью.

      Полинка остановилась. Держась одной рукой за перила, задумчиво покачалась на носках, и вдруг сказала:

      – А айда с ночевой? Тогда и торопиться не надо будет.

      От удивления я чуть не кувыркнулась с лестницы.

      – Сдурела? Ночевать на Буровой?!

      – Да нет же! – Полинка закатила глаза, демонстрируя досаду, вызванную моей непонятливостью, – Зачем на Буровой? Оттуда мы уже вернёмся и переночуем на веранде у моей бабки. Зато не придётся торопиться на автобус.

      Полинкина бабушка и впрямь жила рядом с татарским кладбищем, но я прекрасно знала, что подруга её не жалует за вредность характера, а гостить в старом и скрипучем бабкином доме не любит. Однако и это бы ничего, но…

      – Да кто нас отпустит-то на всю ночь?

      Теперь Полинка глядела на меня чуть ли не с жалостью.

      – А ты отпрашиваться собралась, дурочка? Тогда конечно никто не отпустит. Придумаем что-нибудь. Первый раз что ли?

      Не первый.