Откровение. Любовь, изменившая нас…. Агата Рат

пошить чего, и совсем другое – дружбу водить с сенненской потаскухой. Но, Кривиличка была права. Я теперь не лучше. Обида и гнев распирали мою душу. Я готова была сорваться. Нет, взорваться, как вулкан. Так много во мне накопилось невысказанного. Тем же вечером я пришла к Милице. Вдвоём нам было веселее переносить бойкот, травлю и осуждение непогрешимого общества. С ней я впервые и выпила водки. Но, в отличии от подруги по несчастью, меня к беленькой не тянуло. Я, вообще, к алкоголю отношусь не очень хорошо. Пить не умею и не люблю. Нельзя заполнить пустоту в душе одним лишь градусом. Эффект от алкоголя абсолютно противоположный. Каждая выпитая рюмка только расширяет эту пустоту, делая нас слабыми и зависимыми.

      С того вечера меня чаще можно было отыскать у соседки, чем дома. И в один субботний вечерок я сидела у Милицы. Она заканчивала для меня платье. Материал дорогой, хороший. Подарок мужа моей сестры. Подруга никак не могла нарадоваться, строча швы.

      – Качество какое. Какой нежный и шов легко ложится. Вот бы мне кто подарил такую красоту.

      Хвалебный гимн куску материала прервал вошедший Гришка.

      – Привет, кумушки! Всем кости перемыли?

      Он явно переигрывал с хорошим настроением. Пытался шутить, только в голосе звучали нервные нотки.

      – Всем, да не всем. Про тебя забыли, – кокетничала Милица.

      – Наговоритесь ещё. В баньку поедем? – с ходу спросил Гришка.

      – Да! – обрадовалась подруга и бросила моё платье на машинку.

      Согласилась, даже не спросив: «куда», «зачем», «кто будет». Я была подозрительней. В эту баньку на берегу Сенненского озера я уже ездила с Гришкой. К счастью, мы были там только вдвоём. Иногда туда приезжали коллеги Коршунова поразвлечься. Девочек привозили с собой. А тут он сразу двоих приглашает. Странно. Видно, там уже кто-то есть. Гришка приехал на машине, а не на своём мотоцикле.

      – А я вот не хочу. Мылась уже, – отказалась я.

      Гришка, не стесняясь Милицы, подошёл ко мне. Его пальцы—клещи впились мне в руку чуть выше локтя. Острая боль заставила меня отступить, но не свести с лица Коршунова глаз.

      – Поедешь. Тебя там ждут. А взбрыкнёшь, я твоей сестре Федьку припомню, – злобно говорил он, стараясь смотреть мне в глаза.

      Эти гляделки давались ему всегда с трудом. Этот раз не стал исключением. Он отвёл глаза.

      – Ты поняла, Лизка? – он говорил со мной, но смотрел поверх меня.

      – Что же так суетишься, милый? – промурлыкала я. – Видно, обещали чего?

      Он ослабил хватку и отпустил меня.

      – Любовницу на звание поменять хочешь? – не задумываясь, спросила я.

      Я никогда его не боялась. Я спокойно говорила ему то, что другие никогда не скажут. Эта мысль сама пришла в голову. Гришка натянуто улыбнулся. Скрывать ревность он никогда не умел. Будучи собственником по натуре, это решение было тяжело для него. Но, ради звания и хорошего места в комиссариате, он и на горло себе станет. А тут просто девкой поделиться попросили. Переживёт.

      – Собирайся! – оскалился