Откровение. Любовь, изменившая нас…. Агата Рат

я, отправляя в рот сочную полоску капусты.

      – Гришку, что ли, застрелили? – неожиданно без единой эмоции на лице спросила сестра.

      – Нет. Жив Коршунов. В Витебске до поздней ночи будет.

      – Так радоваться чему? – вздохнула Аня.

      – Есть чему. Федька ко мне заходил. Тебя как стемнеет, ждать будет на вашем тайном месте.

      Нож выпал из рук сестры. Она быстро обернулась и впервые за несколько месяцев на её лице была улыбка. Не натянутая, а настоящая улыбка, когда и глаза светятся, и румянец горит на щеках. Даже серость слетела с лица, стоило только ей улыбнуться. Она, словно счастьем изнутри засветилась. Вот так одна лишь надежда на скорую встречу с любимым изменили сестру за мгновение.

      – Надеть нечего! – спохватилась Аня и бросилась к шкафу.

      – Ничего себе нечего! – подтрунивала я. – Сколько платьев!

      – Они же все пёстрые! Их за версту увидишь.

      – Надень старое, – предложила я, жуя капусту.

      Есть очень хотелось. С самого утра ничего не успела перекусить. Работы много было.

      – Гришка всё выбросил, – разочарованно сказала Аня, смотря вглубь шкафа, – и вот даже платок в цвет нашего флага.

      В руках сестра держала ярко-красный платок. Такой уж точно заметишь даже в безлунную ночь. Он, как огонь маяка, привлечёт к себе сотни любопытствующих глаз.

      – Платок красивый. Как наш советский флаг, – полюбовалась вслух я красивой вещью.

      – А мне-то что? Красивый и красивый! Лучше бы чёрный, – и раздражённо бросила его в шкаф.

      Именно в это мгновение мне в голову пришла коварная мысль. Что если Анькины яркие тряпки сыграют на нашей стороне? Этот недостаток, мы используем нам во благо.

      – Аня, я надену твой платок, а ты мой. В темноте нас никто не различит. Мы дойдём до нашего дома. Я в твоём платке пойду домой, а ты в моём огородами к Федьке. Если нас кто и увидит, то подумает, что ты к родителям пришла. А я – это я. Я не замужем. Мало с кем любуюсь, да на свидания бегаю.

      Я думала, что сестра меня задушит обнимая. Настолько сильно она обрадовалась.

      Мы дождались, когда стемнело и вышли переодетые из дома. Нас забавляла игра в шпионов. В Сенно есть одна особенность. В вечерние будни улицы города пустеют. Большая редкость, если хоть кто-нибудь встретится вам на пути. Оживлённо в базарные дни и то только до девяти вечера максимум. В это время чуть протрезвевшие горожане плетутся домой из гостей. Нам повезло вдвойне. В городе даже собака не пробежала. Мы быстро прошмыгнули по площади. Потом пробежали по Советской улице и вышли на Красную Слободу.

      Зайдя во двор, Аня сказала:

      – Если что, я на сеновале бабы Клавы.

      Я даже не успела подшутить над их тайным местом встречи, как Аня уже бежала по огороду в сторону дома глухой старушки. У Клавдии Никифоровны был большой сеновал. Ещё до революции её муж торговал сеном. В тридцатых муж умер. Вдова отдала постройку в общее пользование. Находясь на самом краю города, этот сеновал идеальное место для встреч. Была, правда, одна помеха – собаки. Старушка глухая, а пёсики нет, но сестра с Федькой подкармливали их, поэтому два больших кобеля виляли