Откровение. Любовь, изменившая нас…. Агата Рат

О себе не думаешь, так о брате с сестрой подумай! Что с ними станет, когда нас заберут!

      Тут уже вмешался отец. Всё это время тихо стоявший в стороне.

      – Хватит! Ей решать, Настя!

      – Ей решать?! – взорвалась мать. – Ей? Она-то, решит! За Федьку выскочит. А потом что? Ты глаза-то разуй! Сколько соседей уже ночью увезли! И за нами приедут!

      – Не говори глупости. Они враги, – начал было оправдываться отец.

      – Враги? Ой, Семён! И старый профессор тоже враг? Врач он был хороший, но не враг. А ты, – грозно посмотрела она на старшую дочь, – думай прежде, чем отвечать.

      – Я не люблю его, мама, – вытирая опухшие глаза, прошептала Аня.

      – Любовь, вообще, глупости.

      Закинув кухонное полотенце на плечо, мать ушла. Май, а огород пустой стоит. Не порядок. Соседи и так на неё пальцем тычут, за глаза называя плохой хозяйкой.

      На следующее утро Аня дала ответ Гришке. Она станет его женой.

      ГЛАВА 3. Свадьба

      Свадьба выдалась невесёлой. По крайней мере, для нас. С нашей стороны пришло всего несколько человек. Они сидели хмурые и почти ничего не пили. Да и повода для радости не было.

      «Как-то не по-людски всё это», – шепталось старшее поколение.

      А ведь, и правда. Не было выкупа невесты. Подружки не загадывали жениху замысловатых загадок на пороге дома. Мы не ехали на бричках к ЗАГСУ, громко распевая песни под гармонь. Никто не перекрывал дорогу молодым, требуя в шутку отступных.

      Да и предсвадебной суеты тоже не было. Мать быстро собрала приданое. Скудное. А что соберёшь за две недели? Подушки, одеяла, кухонную утварь. Самый дорогой атрибут приданого в бедненькой кучке стал мамин английский сервиз. Она его очень берегла. Всё-таки память о былых временах. Ну, и машинка Зингер, купленная бабой Таей ещё до революции. Аня шить не любила, но мама решила: дети пойдут, придётся и пошить.

      Сестра выходила замуж, как положено невесте, в белом платье, но без фаты. Как же нам далось это злополучное платье. Аня заливалась слезами на примерках. Наверное, поэтому у соседки получилось простенькое платьице в пол, без оборок и бантов. Милица Кривиличка пыталась разбавить скукоту хотя бы красивой фатой. Но, когда сестра посмотрела на себя в зеркало, то тут же сорвала фату.

      – Ты что, Анюта? Так красивее, – ахнула подружка.

      Аня сжала в кулаке белый прозрачный символ невесты и сказала:

      – Без фаты.

      Потом медленно разжала пальцы и белоснежная фата упала на грязный пол Кривилички. Соседка хоть и была портниха от бога, но чистоплотностью хозяйка похвастаться не могла.

      – Чай не в гроб ложишься, а замуж идёшь, – уже со злобой в голосе сказала Милица.

      Смотреть на свои труды, валяющиеся под ногами Ани, она не могла. Две ночи Кривиличка создавала такую красоту, а тут её под ноги бросают.

      – А тебе ли не знать?! – огрызнулась Аня, стаскивая с себя ненавистное белое платье.

      – Ну, не урод же он, Аня, – сказала Милица, помогая ей снимать платье.

      – Раз он тебе так