Лелег. Александр Лобанов

чтобы метнуть. Мастера были ножи метать. Не успел, арканом сдавило шею, Никита дёрнул коня, петля затянулась, крымчак захрипел, выпучил глазища. Связали, разок огрели между бровей, чтоб охолонул. Когда сняли с него шлем-шишак, надо сказать, непростой, с перьевым плюмажем, козырьком, наносником, ушами и назатыльником, Фёдор брезгливо сплюнул.

      – Так я знаю гниду. Это ж Айся. Да ты помнишь его. А, Никита?

      – Айся?

      – Ну как же! Каждую седмицу приезжал. То пороха ему, то арапников для нукеров. Кольчугами интересовался нашими, златоустовских мастеров. И откуда прознал-то? У казаков рыбу выкупал целыми возами. Также знал, когда они из-за Днестра наезжают обозом.

      – Тут все всё знают. Кстати, рыбный промысел у днестровцев такие обороты закрутил. Казаки гуторили, что прямо из воды судаки в корзины выскакивают. Да ещё карпы со свинью размером, сомы вообще с телёнка или даже бычка годовалого.

      – Хм, в корзины, говоришь? Нет, братуха, энти казачки дюжо хитры. Разбойники, чтоб их! Они там Днестр приручили каким-то образом. Кабы просто неводами таскали, то столько улова не набрать. Они обозами рыбу возят. И не только сюда. Они её вялят, солят. Промысел целый. Куда только государи смотрят? Такие доходы пропадают.

      – Смотрят. Альгис говорил, что там, на Днестре, вскорости поработать придётся. Это Дикое Поле с дикими промысловиками под своё крыло будем брать. Турке вот прыти поубавим, ляхам тоже, и займёмся с божьей помощью. О, гляди, прислушивается, недоносок. Слышь, Айся, ты, случаем дела, не на Османа тайно служишь?

      – Вспомнил его! Ах ты… Точно, постоянно отирался возле нашего подворья. Из отряда Хабибрасула, пакостник? Они ведь на стороне поляков. Вот гадёныш! Почто ж ты, собака, супротив своих-то? – Никита схватил за грудки, приподнял над землёй одной рукой, второй замахнулся отпустить леща. Но не стал.

      – У этой своры своих не бывает, – мрачно рассудил Фёдор. – А скажи-ка, мил человек, али приказал кто злодейство такое?

      – Говори, не молчи, – Никита всё ещё держал татарина на вытянутой руке, тот только ногами болтал да глаза продолжал пучить.

      – Петлю с шеи может снять?

      – Один хрен, не скажет. Дюжо дикие.

      – Так давай пятки поджарим. Верное средство от немоты.

      – Хоть понимаешь, чего утворили, поганцы?!

      – Никита, вяжи-ка ему руки. И ноги. Я хворосту соберу. Надо же, столько народу загубить. Погодь, невмоготу мне.

      Отвесил звонкую оплеуху. Подумав секунду, отвесил с другой руки. Пошёл за хворостом. Когда подошвы начали дымиться, Айся разразился было изощрёнными русскими ругательствами. Надолго не хватило. Завыл, стал извиваться, правда, бесполезно. Никита перед этим прочно пришпилил его одёжу к земле двумя пиками. Потом татарчонок добросовестно начал отвечать на задаваемые вопросы. Выяснилось, что отряду Хабибрасула поставлена ещё одна задача: не дать воссоединиться хоругвям литовского гетмана с войсками Сагайдачного. Для чего крымчаки в срочном порядке выдвигаются сегодня