Фантасмагория душ. Рассказы и стихи. Геннадий Владимирович Тараненко

к чему она относилась с таким трепетом, называя ёмким и насыщенным словосочетанием «История человечества», в сущности оказалось небольшой кучкой фекалий, которую ждала стандартная участь быть вывезенной поутру специальной машиной на мусорный полигон.

      – А как же любовь? – закричало существо, всегда видевшее метафизические зависимости там, где другие опускали перо.

      – Любовь – это лишь химическая реакция, возникающая путём смешения одних компонентов с другими, – отвечало ей второе «Я».

      – Тогда туда же можно отнести и замыслы Бога, создавшего эту зловонную кучу? – поставила вопрос ребром первая, самая трепетная часть Фантасмагории, при этом максимально приправляя эту фразу сарказмом.

      – И Бог мог ошибиться, – послышался ответ. – А есть ли он вообще? – продолжал оппонент, с явным удовольствием низвергающий памятники и пытающийся опустить любое явление до простоты, до круглого и плоского нуля.

      – Ты сомневаешься – значит, веришь в него, – ответила правая, менее кровожадная часть Фана. Она уже начала плести необычную шаль для укутывания в неё зарождающегося на глазах нового порядка устройства мироздания.

      Свет, до этого стоящий в стороне и нервно курящий сигарету, расправил плечи и перестал выглядеть безучастным соседом. Он озарил место рождения чего-то нового, неизведанного. И Фантасмагория поняла, что именно она должна нести вперёд временно упавшее знамя разумности и закономерности. Просто рядом, в пределах видимости, никого другого не было…

      Безумие

      Безумие – диагноз или страсть?

      Сдирающее чинность и порядок,

      Оно берёт над человеком власть

      И окунает в пёстрый мир загадок.

      Кромсая разум вдоль и поперёк,

      Чертя каракули на небосклоне,

      Безумие, как злой коварный рок,

      Исходит жаром в пограничной зоне.

      И низвергает пламя изо рта,

      Связав слова запутанною нитью.

      Сжигает все основы у хребта

      С невероятной неприкрытой прытью.

      Но, смыв грязищу всю с себя дождём

      И не поддавшись бесноватым чарам,

      Безумие, очистившись огнём,

      Становится однажды Божьим даром.

      В поисках Истины

      Господь создал Истину

      И сотворил её многоликой,

      Чтобы каждый узревший её

      Думал, что Истина смотрит ему прямо в глаза,

      И лишь некоторые видели,

      Что она скромно потупила взгляд.

      Белоснежные паруса с жадностью заглатывали дующие с берега потоки воздуха и уверенно гнали деревянное судёнышко в открытое море. Опытные матросы с чувством глубокого достоинства деловито управляли кораблём, обходя скрытые под водой мели и пробираясь между остро выпирающими рифами.

      Только моряки во главе со старым капитаном понимали всю сложность и опасность