Фантасмагория душ. Рассказы и стихи. Геннадий Владимирович Тараненко

принять слепую однозначность.

      Одев на тело белое пальто,

      И нацепив галоши цвета хаки,

      Он ускользнул в цветное шапито,

      Чтоб там искать двусмысленные знаки.

      Непогрешимость в степень возведя,

      Полутона отвергнув изначально,

      Не признавая нигилизм дождя,

      Мой ангел к делу подошёл детально.

      Он начал свет делить на свой-чужой,

      Неверие грехом считая жутким,

      И поливая всех святой водой,

      Он бесов изгонял под взглядом чутким.

      Конфликт меж нами тихо назревал.

      Мой ангел перестал быть адекватным,

      И я его с прискорбием прогнал,

      Однажды, поздним вечером закатным.

      Мне стало сразу легче одному

      В сомнениях копаться без истерик.

      Наведываясь к Богу своему,

      В тот, за углом, чудаковатый скверик.

      Разум и эмоции. Часть 1. Эмоциональная

      Через эмоции мы оцениваем окружающий мир,

      Постигая его красоту и его уродство.

      Просто так нам удобно –

      Прятать своё истинное «Я» за широкими спинами эмоций,

      Уменьшая разумное начало до крошечного зёрнышка.

      В полутёмном бункере, в который свет с трудом проникал через маленькое окно, расположенное практически под самым потолком, горстка эмоций склонилась над картой Мира.

      Страх, крепко сжимая потными руками деревянную указку, водил ею по бумаге, производя неприятный скрипучий звук. Каждый раз, когда другие кривились от волн, щекочущих их оголённые нервы, он натягивал на себя испуганное личико, будто оправдываясь: «Простите, я не нарочно…»

      Гнев, схватив красный карандаш, словно мушкетёр шпагу, всë норовил проткнуть им острова, которые были беспорядочно разбросаны на голубых участках листа. Ему почему-то не нравились эти оторванные от материков уютные уголки суши. Видимо, на что-то нужно было выплёскивать свой изрядно скопившийся негатив.

      Низкорослая Зависть, теребя косички и закусывая губы, периодически подскакивала с логарифмической линейкой то к одной стороне стола, то к другой. Бормоча что-то себе под нос, она пыталась вымерять какие-то там расстояния и сравнить площади только ей одной известных территорий.

      Несколько других эмоций, усердно наглаживая подбородки, с прищуром всматривались в нарисованную картину Мира в поисках мест приложения своих скромных усилий. Иногда кто-то из чувственных бонапартов, перевозбудившись, выходил из себя, начиная при этом либо громко и напоказ хохотать, либо, тихо шмыгая носом, всхлипывать. Соседи по штабу на миг оборачивались на словившего бесноватость товарища, но тут же теряли к нему всякий интерес, продолжая рассматривать загогулины на карте и бурно обсуждать ошибки при её составлении.

      Кое-где на разложенном широком листе, издалека похожем на настольную игру типа бродилок, между серыми потёртостями и жирными пятнами стояли разноцветные игрушечные фигурки.