Капкан на диких охотников. Константин Нилов

от дворища, немного в стороне от ореховых кустов, стояла знаменитая Лукерьина баня, когда-то любимое место игрищ мальчишек деревни Левки в «Красно-белое». Баня была довольно большая для одного сельского двора, представляла собой своеобразную хату-пятистенку, но по высоте на два венца ниже деревенских хат. Это было знаменитое творение Степана, мужа Лукерьи, работавшего лесником в Копысском лесничестве. И конечно, как говорят люди: «Грех было ему не срубить себе такую просторную хоромину из ежегодного бурелома в здешних еловых лесах…» Дед Степан умер три года назад, и сейчас баня простаивала, потому что топить для себя одной было накладно. А у жителей деревни почти через одного были свои баньки. И часто ходила Лукерья мыться к соседям Павлюковым. Они тоже, не без помощи деда Степана, построили себе крепкую баню, правда, меньших размеров, но с теплым предбанником, сбитым из двойных широких ополок, обрезных сосновых бревен.

      Давней мечтой Генки и Жорки, как и большинства деревенских мальчишек, было пойти в партизаны. А почему бы и нет: в этом году они уже должны были закончить шесть классов, а это, считай, можно через год смело идти и на свои «вольные хлеба»?

      Отцы мальчишек ушли на фронт, а матери и слышать теперь не хотели о партизанщине. «А кто будет дома по хозяйству нам помогать?» У Генки в семье росли сестрички: Зина и Галя, точно такие же по возрасту как у Жорки – братик Лёня и сестричка Нина. Но Жоркин дед Трофим с бабкой Пелагеей жили всего через дом, пусть и отдельно, но хозяйство, считай, вели они теперь с невесткой общее. И тоже неодобрительно относились они к затее внука насчет партизанщины, хотя два их племянника, старшие на три года, двоюродные братья Жорки, почти с первых же дней войны ушли в партизаны. Да еще и сосед Иван Боровский, тоже старше, этой зимой ушел в лес, хотя в деревне пустили слух будто он «зашел в примаки в дальнее село». Сказки это!.. Кстати, кажется, вчера вечером Иван пришел к своей матери.

      «Интересное дело, – рассуждали Генка и Жорка, – война идет, фашисты вокруг лютуют, а мы, биндаки большеголовые, отсиживаемся дома! Да кто нам потом это простит? Когда и самим стыдно думать и говорить о том!» Поэтому Генка и Жорка, втайне от родных, давно стали собирать оружие на местах былых боев, прятать в тайных схронах, запасным из которых был чердак Лукерьиной бани. Слой тресты и листвы на нем был больше полметра толщиной, и под ним можно было свободно запрятать целый арсенал оружия. Генка и Жорка уже приносили сюда ранее пистолет, винтовку, целую коробку патронов для ручного пулемета. Конечно, все оружие лучше перенести в лесной тайник. Но для этого необходимо подобрать подходящий момент, потому что может запросто кто-то подсмотреть.

      Идя узкой тропкой к реке по окраине села, Генка машинально глянул в сторону бани, и вдруг ему показалось, что двери предбанника приоткрылись. «От то-то же! – едва не присел от неожиданности мальчишка. – Показалось мне или нет? Может, Колька Кныш там сейчас ползает? Видел же, как мы с Жоркой несли