Капкан на диких охотников. Константин Нилов

поддевками пистолеты, а у командира разведки «Чекист» из кармана торчала рукоять ручной гранаты.

      Хозяин дома, жвавый дедок, с седой коротко стриженой головой и такой же бородкой, несмотря на жаркую погоду, стоявшую на оршанщине в конце мая, был одет в старую стеганую телогрейку и зимнюю шапку с завязанными поверх потертыми темно-коричневыми ушами, тут же поставил на стол чугунок с дымящейся отварной картошкой. Потом принес большую фарфоровую тарелку с нарезанными кусками сала и луком, а также подал на стол круглый бохан ржаного хлеба.

      Все это он делал молча. Постояв минуту у двери, то и дело вопросительно посматривая на Антонова, очевидно, хорошо его знавшего, ожидая в любую минуту какую-нибудь команду. Но тот чуть заметно отрицательно кивнул, и дедок поспешил за дверь.

      – Садитесь, товарищи, – пригласил Антонов прибывших в дом партизан, и первым присел на широкую лавку недалеко у стены. – Заодно и подкрепимся с дороги.

      Все тут же расселись. Анохин и Смелевич заняли места рядом напротив Антонова.

      – Это товарищи из-за линии фронта, – показал рукой на Анохина и Смелевича Антонов. – Их интересует сложившаяся здесь ситуация – наши исчезнувшие или уничтоженные группы подрывников.

      Все переглянулись: «За линией фронта об этом знают?»

      – Так и нас это вельми интересует, – сиплым, простывшим голосом сказал командир разведки отряда «Смерть фашистам» Аркадий Кирпичев. – Очень странно все это.

      – Под Осиновкой был почти полностью уничтожен неделю назад отряд Метелицы, хотя он и небольшой: всего около двадцать пять человек, но здорово трепал немцев на дороге Минск – Москва, – вступил в разговор командир разведки «Родина» Сергей Лавринов.

      – А где и при каких обстоятельствах были уничтожены ваши группы подрывников? – внимательно рассматривая лица командиров разведки, вступил в разговор Смелевич. – Нас интересуют все малейшие подробности.

      – Наша была уничтожена около деревни Рюмино, – начал Аркадий Кирпичев.

      – В самой деревне или?.. – остановил на нем взгляд Смелевич.

      – Нет, у оврага, точнее, в самом овраге.

      – У оврага или в овраге? – допытывал Сергей.

      – При выходе из оврага, – вдруг покраснев, ответил Кирпичев.

      – Перед ним или за ним были лес, кусты или поле? – дотошно уточнял подробности Смелевич.

      – Перед оврагом – поле, сбоку – кусты, переходящие в лес. Я сам там не раз бывал, – рука Кирпичева стала еле заметно подергиваться, будто он был на допросе.

      – А до железной дороги сколько метров?

      – Метров триста.

      – И что есть еще у той самой дороги?

      – Ну, канава небольшая.

      – Сколько человек ваших там погибло?

      – Четверо. Двое на месте. Двое – чуть дальше. Но я там сам не присутствовал.

      Анохин понимал, что хочет знать Смелевич. Все эти детали сейчас имели большое значение для того, чтобы правильно