Тени Королевской впадины. Владимир Михановский

союзников.

      Гул постепенно затихал.

      – Может, попросить немцев обработать рану? – предложил знакомец Кузьмы, заканчивая перевязку. – Может нагноиться.

      Кузьма покачал головой:

      – Госпиталь – верная смерть. Сначала всю кровь высосут, а потом гадость какую-нибудь впрыснут – и амба.

      – Ну, гляди сам.

      – Лучше рану в бараке золой присыплем, – продолжал Кузьма, – авось обойдется… Парень здоровый, выдюжит.

      Напарник опустил Талызину рукав, чтобы повязка не была видна, после чего спросил:

      – Работать-то сможешь?

      Талызин нерешительно кивнул.

      – Ладно, – решил Кузьма, – цепляй носилки. Ты только вид делай, что тянешь, чтобы этот гад ничего не заприметил.

      Вечером в бараке они, укрывшись с головой, долго шептались.

      Талызин решился открыться Кузьме, рассказав, что должен разыскать пленного француза, и описал его приметы.

      – Постараемся, – коротко пообещал Кузьма, не вдаваясь в расспросы. – Я сведу тебя с людьми из интернациональной организации Сопротивления. Ею руководит наш, из русских.

      Руководитель Сопротивления, когда они встретились с Талызиным, дал понять, что и он задействован в той же операции, что и Талызин. Ткнув пальцем кору платана, подле которого они стояли, заметил:

      – Видишь, сколько времени понадобилось, чтобы нам удалось встретиться? Здесь, в лагере, любой шаг дается непросто.

      И он был прав. Томительно долго пришлось ждать Талызину следующей встречи. Когда она наконец состоялась, руководитель Сопротивления капитан Савин со вздохом сообщил:

      – Пока ничего не получается, правда, появилась одна тонкая ниточка…

      – Какая?

      – Удалось установить, что в лазарете под особым наблюдением находится какой-то француз. Его даже содержат в отдельной палате.

      – Приметы совпадают?

      – Лишь одна – француз в очках. Изуродован в процессе допросов. Их ведет сам Карл Миллер, заместитель начальника лагеря. Видимо, у француза какие-то серьезные прегрешения. Возможно, замешан в саботаже и немцы хотят выявить его сообщников. Вот и все, что нам удалось узнать.

      – Каково его состояние?

      – Тяжелое. Но немцы стараются подлечить его, не знаю с какой целью…

      – Я должен проникнуть в лазарет.

      – Это очень трудно.

      – Другого выхода нет. Постарайтесь что-нибудь сделать…

      Теперь вся деятельность участников Сопротивления сосредоточилась на лазарете.

      В конце концов, удалось выйти на санитара, работающего в лазарете, который согласился на короткое время под покровом темноты обменяться с Талызиным одеждой, благо они были почти одного роста.

      …Поздно вечером Талызин с ведром и шваброй, уверенно миновав охранника, который только покосился на него, но не окликнул, вошел в здание лазарета и направился в палату, расположенную в конце коридора.

      На узкой железной койке лежал человек. Глаза его были открыты, изредка он тихо стонал.

      – Послушайте, –