Тени Королевской впадины. Владимир Михановский

глаз, расстилалось спокойное море. Гибнущие корабли и люди давно уже скрылись за горизонтом. Гребни волн кое-где курчавились белыми барашками, а если посмотреть вверх, то между облаков можно было увидеть сверкающие куски по-весеннему яркого неба.

      – Вот прибудем мы с божьей помощью на место, – спросил капитан, – чем вы там намерены заняться, Миллер?

      – Почему это вас интересует?

      – Да так…

      – Там видно будет… В слаборазвитых странах много точек для приложения сил.

      – И капитала?

      – И капитала, – кивнул Миллер и пристально посмотрел на Педро.

      Тот небрежно швырнул за борт погасшую сигарету:

      – Что ж, опыт у вас немалый.

      – Это о чем вы?

      – А вот о чем: уж не вздумаете ли вы, Миллер, соорудить у нас концлагерь, на манер ваших?

      – Если понадобится – соорудим. Свободный мир не раз еще пожалеет, что сокрушил Германию – бастион, который защищал Европу от большевистских варваров, – отчеканил Миллер.

      – Вас ждут за океаном?

      – У нас всюду есть единомышленники, – несколько туманно ответил Миллер.

      Ничего более определенного капитану выжать из него не удалось.

      Штурмбанфюрер погрузился в думы.

      «С драгоценностями и золотом придется нелегко, – размышлял он. – Золото всех притягивает словно магнит».

      В этот момент капитан заметил, что судно теряет скорость.

      – Почему падает ход? – спросил он.

      Миллер пожал плечами:

      – Непонятно.

      – Бездельники! – загремел Педро. – В Любекской бухте мы взяли достаточно угля, а вы ленитесь швырнуть в топку лишнюю лопату!..

      – Давление пара в норме.

      – Поднять его до красной черты! К рыбам, на дно захотели? Олухи! – надрывался капитан в переговорную трубку. – Я вижу, вы всем скопом решили совершить обряд самоубийства. Каждая лишняя минута промедления может стоить нам жизни…

      – Капитан, в трюме вода, – взволнованно доложил боцман.

      Взрывы английских бомб не прошли для судна бесследно.

      ГЛАВА ТРЕТЬЯ

      Шум лодочного мотора казался Талызину оглушительным. Придерживая здоровой рукой руль, он тревожно оглядывал берега. В любую минуту могла возникнуть опасность.

      Из-за поворота показался аккуратный кирпичный домик под островерхой шиферной крышей. С крыльца – видимо, на шум мотора – сбежал человек и спустился к воде. Крича что-то, он махал Талызину рукой, чтобы тот пристал к берегу. Иван на всякий случай помахал ему в ответ и промчался дальше. Вскоре домик скрылся из поля зрения.

      Свинцовая усталость сковывала тело, даже поворачивать руль стало тяжело. Спать хотелось так, что глаза слипались. Чтобы ненароком не задремать в лодке и не врезаться в берег, Иван принимался снова и снова повторять по памяти химические формулы, которые надиктовал ему Пуансон.

      Сколько прошло времени с момента побега из лагеря, он не знал.

      «Сейчас вот засну и бессмысленно