Вольф Мессинг. Взгляд сквозь время. Михаил Ишков

заведений. Однако за Вольфом он присматривал по-прежнему зорко и, уловив, что их отношения с Ханной начали перерастать в нечто большее, чем дружба, ловко сыграл на самой пагубной страсти, которая многих сбила с верного пути – на честолюбии.

      Вольфу тоже не удалось избежать этой напасти, и теперь с высоты многоэтажного дома видно, что во многих своих неудачах виноват он сам. Он утверждал, что не любовь к деньгам, точнее, страх перед их отсутствием, которым страдают все, выбившиеся из нищеты, не какое-то запредельное себялюбие, не обстоятельства, а именно ложно понятое честолюбие, точнее, гордыня, лишило его возможности заняться, например, научной работой или политикой, куда настойчиво звал его Гюнтер Шуббель, как, впрочем, и Вилли Вайскруфт. К сожалению, уверовав в свою исключительность – ненавистную ему самому исключительность – он попался на удочку господина Цельмейстера. Отведав капельку славы, вкусив мед восхищения, оказавшись модной темой для разговоров, Вольф Мессинг прошел мимо чего-то очень важного. Нет, он не потерял самого себя, однако отрицать тот факт, что со временем Мессинг превратился в некое пугало, непонятное, а посему чуждое, не похожее на другие существа, – не будем.

      Что он мог противопоставить Мефистофелю, прикинувшемуся господином Цельмейстером? В ту пору Вольфу исполнилось пятнадцать, и оказаться в числе звезд, выступавших на арене цирка Буша, каждый артист счел бы величайшей удачей.

      Обрастая славой, Мессинг тем не менее всерьез задумывался об университетском образовании. Им владело модное в ту пору увлечение наукой. Он верил, что она всесильна. Скорее всего, так оно и есть, но все-таки употреблять такие слова, как «всесилие», «двигатель прогресса», «тайны мироздания», следует крайне осторожно и только по делу. Размахивания такого рода лозунгами грозят людям неисчислимыми бедствиями.

      …итак, Вольф Мессинг хотел поступить в университет. Классовая борьба, о которой настойчиво твердил Гюнтер, не занимала его, тем не менее он был не прочь поспособствовать тем, кто боролся с несправедливостью. Однако он настаивал, что бороться можно по-разному, каждый по-своему – это святое право человека, и в этом его поддержала Ханна. Они уже всерьез прикидывали, когда Вольф сможет сдать экстерном школьный курс и поступить в университет. При этом он вовсе не желал расставаться с эстрадой, разве что было бы полезно распрощаться с господином Цельмейстером. Мессингу тогда казалось, что еще год-два, и он вполне сможет обойтись без импресарио. Это была наивная и, как оказалось впоследствии, нелепая мечта.

      Последней каплей, подтолкнувшей Вольфа к решительному разговору с Цельмейстером, послужила поездка в Потсдам, где им с Ханной невероятно повезло: они оказались на съемках какой-то комической ленты. Он уверял Ханну, что она попала в кадр, ведь тот видит насквозь. Она и верила и не верила, но втайне гордилась, что у нее такой необыкновенный кавалер. Боги, как Вольф старался поддержать ее в этой мысли! Как старался внушить, что она дорога ему. Про себя он называл