Вольф Мессинг. Взгляд сквозь время. Михаил Ишков

Вольф. – Ответьте, три волоса – это много или мало?

      Профессор задумался.

      – Если на голове, то мало.

      – А в тарелке с супом?

      Эйнштейн засмеялся и на прощание предложил:

      – Будет плохо – приходите ко мне…

      Зигмунд Фрейд, всерьез занявшийся Мессингом в 1915 году, научил его искусству самовнушения и умению глубоко сосредотачиваться на каком-нибудь предмете. Это очень помогало, когда приходилось отыскивать пропавшие драгоценности и документы. Шестнадцатилетний мальчик, мог ли он не попасть под власть этого интересного, глубокого, можно сказать, могучего человека?! Свою власть Фрейд употребил на благо Вольфу. Более двух лет продолжалось их близкое знакомство, которое Мессинг долго вспоминал с чувством благодарности. Фрейд подтолкнул его к изучению психологии, чем он активно занялся, поселившись в Вильно. Но это случилось уже после Первой мировой войны. В любом случае он знал русский, польский, немецкий, древнееврейский… Читал на этих языках и продолжал пополнять свои знания, насколько позволяли силы.

      К удивлению Вольфа, не кто иной, как господин Цельмейстер попытался грудью преградить ему дорогу к знаниям. Всеми доступными средствами он пытался отвадить его от встреч с Ханной и вообще от всяких неподконтрольных ему встреч. Он подозревал каждого его друга в попытках отбить всецело принадлежавший ему «сладенький кусок», каким являлся Вольф Мессинг. В ту пору Вольф был молод и глуп, и до поры до времени Цельмейстер казался ему благодетелем, ведь за пребывание в хрустальном гробу он получал пять марок в день – это было неслыханное богатство. В 1912 году Мессинг отослал в Гуру Кальварию письмо, в котором сообщил, что ему удалось выбиться в люди (точнее, в «уроды», но об этом он предпочел не упоминать). К письму приложил несколько десятков марок.

      Доставленный вскоре ответ и более всего короткая приписка в конце заставили задуматься о содеянном, начиная с побега из иешивы и кончая занятиями у профессора Абеля, который неоднократно повторял: «Развивайте ваши способности! Не давайте им заглохнуть и забыться! Тренируйтесь!»

      Письмо повергло Вольфа в такую меланхолию, какая и не снилась профессору Абелю. Он разглядывал строчки, они расплывались перед глазами. Как наяву перед ним предстала Гура, местный раввин, который под диктовку отца писал, что семья благодарит его за помощь. Далее шли пожелания: не дерзи, чти «завет», соблюдай субботу, слушайся профессора и господина Цельмейстера, они, по всему видно, достойные люди. В конце короткая приписка: «мать желает тебе маленького счастья».

      На следующее утро Вольфу надо было отправляться на службу в паноптикум, где его ждал хрустальный гроб. Устроившись в гробу, он погрузился в летаргический сон и нацеленно отправился в иные пространства. Вновь попытался проникнуть туда, где не ступала нога человека, куда не проникал человеческий взгляд.

      Имеется в виду вовсе не мистический, нарочито бредовый, потусторонний эфир, которым пользуются