Теотль Сухоруков. Василий Николаевич Кленин

господин, я понимаю, как тягостно тебе столь долгое ожидание. Но ты ведь сам понимаешь, что оно необходимо. Сотник послал гонцов в Теотитлан. Они доберутся до города за два-три дня… наверное, уже добрались! И скоро сюда придет большой отряд. С ним мы в полной безопасности достигнем родной долины. И доведем ценного мамалтина – в целости и сохранности.

      – Проклятый четланин, – пробурчал Пятая Трава, правда, без особой злости. – Вечно с ним морока. По крайней мере, в Уашкаякаке нам не солгали о возможном нападении. Не зря мы ушли оттуда. Только надо было еще раньше.

      – Мы справимся и сейчас, мой господин! Не надо хмуриться.

      – Конечно, справимся. Просто мне это не по душе. Я сын Ашаякатля! Я должен идти вперед и бить врагов, а не убегать, чтобы спасти какого-то жалкого пленника-мамалтина!

      – Но ведь в этом и кроется высшая воинская слава: добыть и привести ценных пленников, подарить их истли богам, спасти мир…

      – Добыть! – поднял руку Макуильмалиналли. – Разве я взял Хуакумитлу в бою? Глупый Косийоэса отдал мне его. Где же тут слава?

      – Слава в Теночтитлане, мой господин! И только там! А в Теночтитлане все – и люди, и боги увидят тебя: великого сына Ашаякатля, который приволок за волосы калеку-четланина, что бегал от нашего праведного гнева так долго. Твой незадачливый брат Мотекусома проиграл войну сапотекам, поставил под угрозу наше великое продвижение на восток. А ты не только умиротворил Саачилу, но еще и приведешь на священный течкатль нашего давнего врага! Ценнейшего мамалтина! Вот слава, которая ждет тебя, Макуильмалиналли, мой родич и господин! А Ауисотль не вечен…

      – Кемицтак!

      – Прости, господин! – Кемицтак распластался по циновке, вытянув руки. – Накажи меня за мои недостойные слова!

      Но Макуильмалиналли уже думал о чем-то другом.

      – Я не выпущу твои недостойные слова из стен этого дома, родич, – неспешно заговорил он. – Если ты также поступишь в отношении моих…

      – Пусть не даст Тлалок моей теойлие дороги к небу Солнца, если твои слова покинут этот дом! – страстно заговорил Кемицтак, а глаза его жадно заблестели.

      – Я не хочу, чтобы калеку принесли в жертву.

      – Что?! – родич Пятой Травы непроизвольно прикрыл рот ладонью. – Такая ценная кровь! Такой шанс возвыситься! Но… почему, мой господин?

      – Мне кажется, Хуакумитла больше пользы принесет живым.

      – Этот калека?

      – Ты что-нибудь слышал о четланах… хотя бы, десять лет назад? Это было настолько незначительное племя, что и знать о нем нечего. А, когда я пришел в их земли – изумлению моему не было предела. Невиданный кора-пиль, стек-тла и тумбага. У них всё было иначе, всё по-другому. Они по-другому растят маис, по-другому лепят посуду. Я видел множество вещей: и в поле, и за столом, и в постели владыки – которые заставляют жить иначе.

      – Зачем нам жить иначе? – нахмурился родич.

      – Чтобы получались те удивительные вещи, которые умеют делать четлане.

      – Я все-таки не понимаю, при чем здесь Хуакумитла? Почему ты хочешь