Новые приключения Майкрофта Холмса. Куинн Фосетт

подозрениями. Прямых доказательств у меня нет, – ответил мистер Керем. – Мне не по вкусу бросаться голословными обвинениями, но… – Он с сожалением пожал плечами. – Вам это может показаться невероятным, однако я расскажу все, что знаю, и пусть Аллах оделит вас большей мудростью, чем меня.

      – Хорошо, – вступил в разговор Холмс. – Вы утверждаете, что здесь, в Англии, есть люди, которые промышляют работорговлей?

      – Боюсь, что так, – ответил мистер Керем. – Думаю, брат пытался предупредить меня, но я его не слушал. Я не хочу сказать, будто все европейцы – негодяи. Казалось бы, чушь несусветная: европейцы занимаются работорговлей в Европе, где, как вы говорите, она запрещена. Но когда пропал мой брат, а полицейского, расследовавшего его исчезновение, нашли зарезанным близ порта, я понял, что был глупцом. Я должен был верить брату, так же как верю своим начальникам. – Он устремил в пространство невидящий взор. – Он был хорошим мальчиком, мой брат. Его звали Юджель. Англичанину нелегко выговорить это имя, но у нас, турок, оно считается очень красивым. – Он попытался улыбнуться, но безуспешно.

      – Так вы полагаете, Юджеля похитили? – спросил Холмс деловым тоном, который свидетельствовал о том, что он не желает тратить время на сентиментальные воспоминания.

      – Да, – ответил мистер Керем. – В наш город прибыл один человек, европеец, который утверждал, что собирается разводить сады и присматривает подходящее место, но присматривал он главным образом молодых людей. – Турок обреченно махнул рукой. – Виданное ли это дело? – Мистер Керем, подняв бровь, посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Холмса.

      Я не знал, что́ ответить, но, к счастью, моего патрона эти слова не поставили в тупик.

      – Действительно, – вежливо согласился он. – Расскажите мне о том иностранце, что собирался разводить сады.

      На кухне раздался какой-то грохот. «Должно быть, Тьерс что-то уронил», – подумал я и продолжал писать.

      – Что ж, он был весьма похож на англичанина. А может, на голландца или даже шведа. Светловолосый, с цветущим лицом. При ходьбе прихрамывал. Средних лет, говорил с каким-то акцентом, утверждали, что с французским, но я так не думаю. Его речь была резче. – Турок откашлялся и продолжал: – Я говорил с ним всего однажды, по-английски, так что насчет акцента не скажу. Видел же его несколько раз.

      Я понял, что под описание вполне подходит Якоб Браатен, и от этого предположения меня пробила дрожь.

      – У вас есть причины полагать, что он планировал похищение? Об этом что-нибудь свидетельствовало? – спросил Холмс.

      Если он и приметил сходство с Браатеном, то виду не подал.

      – Не совсем. Мог ли я заподозрить что-то подобное? – нахмурился мистер Керем. – Этот человек был иностранец, и все мы наблюдали за ним и держали его на расстоянии.

      – Что вы имеете в виду? – спросил я.

      Мне доводилось бывать в Турции, но утверждать, что хорошо понимаю ее жителей, я бы не стал.

      – Видите ли, его сторонились. Разумеется, не демонстративно, а не то он мог обидеться, но так, чтобы показать