Громосвет. Николай Максимович Сорокин

комнате и играли по смертям в КС. Здесь их никто не осуждал; все понимали, что трезвое участие в алкоугаре дело Богопротивное, а новый год в таких условиях все равно конструктивнне не отметить. Да и право, лучше пусть телевизор будет отображать игру, чем “голубые огоньки”, или, не дай Бог, президентское обращение.

      Истории, конечно, моё почтение. Истории, – всё равно что собственный музыкальный плейлист – если не договориться, что каждому даётся час на демонстрацию тех хотений, которые непременно возникнут как пожелание к застолью, что в любом случае, кто бы чего ни хотел, однозначно добавят ещё большей нелепости к происходящему, то всё пространство вообще станет одним большим соревнованием по перетягиванию каната. Но ведь не договориться заранее. Песня, она как анекдот, – к месту заходит куда лучше, чем как самоцель. А тут тем более, за кем инициатива, за тем и диджейский пульт. Не нравится – иди к трезвенникам и слушай плейлист хозяина квартиры. Или перетягивай канат – вот и вся демократия, понимаешь.

      Я бросил два чайных пакетика с чёрным чаем в поллитровую кружку, залив её подготовленным для этого кипятком, и пошел подышать на балкон.

      Грандиозный вид: с востока на запад, через центр, сквозь неснесённые пятиэтажные дома, парки, скверы и километры асфальта, снегоуборочные машины, наперекор несмолкаемым весь вечер салютам, что предвосхищают скорое ночное празднество, в упор к небоскрёбам, офисным центрам, гостиницам, заводам, вокзалам и тупикам героически отрабатывают свои рабочие смены для всех страт среднего класса, что точно если и поедут на работу утром, то только на метро, а метро, что обещает работать всё время наступающего первого дня года, хоть и работает, но абсолютно никого не везёт: чёрные ступеньки меньше обычного покрыты тающим снегом, поезда десятками минут стоят на начальных станциях, переходы вымерли, а счастливые полицейские не будь дураками взяли себе больничные, наверное. Было их на станциях меньше обычного.