Формула Утриллова. Лерой Лёв

купать для них одинаковую одежду и обувь как для близнецов, что удваивало расходы. Это было тем более обременительно, что родились они в начале восьмидесятых в городе Саратове, Петр 12 февраля 1981-го года, а Павел 15 июля 1982-го, и их детство и юность пришлись на одну из самых неблагополучных эпох в истории России – конец 1980-х -1990-е годы.

      Последние пять лет существования СССР, как мы теперь знаем, были сплошной чередой экономических диверсий, как внутренних, так и внешних. Руководство страны в братском сотрудничестве с англо-американским капиталом уничтожало великое социалистическое государство. Одним из результатов этого стал тотальный дефицит продуктов, обуви, одежды – практически всего, что требовалось для жизни. Купить было можно все, но только на черном рынке, у спекулянтов, втридорога, а родители Петра и Павла были не богатыми, да и не слишком умными людьми.

      Чем думала их мать, Наталья Николаевна, рожая детей с такой разницей в возрасте, непонятно. Об отце можно не говорить вовсе, поскольку от мужчины в этом вопросе ничего не зависит. Женщина  беременеет, когда она этого хочет и, как правило, не считает нужным спрашивать мнение мужчины. Тем более что способов для этого хоть отбавляй – от примитивного обмана («сегодня можно в меня») до приема, который называется «капкан» – в момент мужской эякуляции женщина фиксирует лобково-копчиковой мышцей его член во влагалище и для большей верности оплетает мужчину руками и ногами, что есть силы прижимая к себе. Не вырваться! Отцовство неизбежно.

      Как известно, неодолимое желание беременности у женщины вызывает гормон прогестерон, который в мужском организме не вырабатывается. Остается предположить, что эндокринная система Натальи Николаевны создала такой избыток этого гормона, что это полностью парализовало ее умственную деятельность.

      Достаточно такой вот напичканной прогестероном даме увидеть в витрине магазина плюшевого медведя или целлулоидного пупса, как у нее происходит помутнение рассудка, сопровождаемое приступом эйфории. Расплачиваться за этот взрыв гормонального счастья приходится обоим – женщине по-своему, а мужчине материально.

      Спустя двадцать три года Павел шутки ради синтезировал ингибитор прогестерона, намного эффективнее и безопаснее эпостана и почти без побочных эффектов, назвав его «антимом» – мощное оружие мужчины против женщины. Это была одна из его первых самостоятельных работ. Дело оставалось за малым – наладить производство и запустить спасительный препарат в массовую продажу. Тогда мужья могли бы подсыпать его своим женам в питьевой йогурт и наконец-то вздохнуть спокойно, алименты бы им больше не угрожали!

      Но, увы, социальное развитие человечества безнадежно отстает от научных достижений и технологического прогресса, в чем и состоит причина всех мировых кризисов, как об этом писал И.В. Сталин в своей гениальной работе «Экономические проблемы социализма в СССР». Именно эта работа сделала Петра в двадцатипятилетнем возрасте убежденным сталинистом.

      Отец Петра и Павла, Илларион Антонович, был человеком хотя и неумным, но образованным и порядочным, как принято говорить в России, интеллигентным. Поэтому хотя и донашивал двадцатилетней давности пальто и залатанные рубашки, но братья были хорошо одеты, сыты, ни в чем не нуждались, имели возможность интеллектуально развиваться, пользуясь обширной домашней библиотекой, и учились в одной из лучших школ города. К несчастью для Павла в одной и той же.

      Это в тридцать лет разница в возрасте один год – не разница. А в школьные годы это бесконечность, пропасть. Петр был уже семиклассником, а значит, мог гулять и целоваться с одноклассницами, а Павел был для них мелочью, недочеловеком. И ему оставались шестиклассницы, целоваться с которыми было нельзя. Запретный плод сладок? Возможно, но к несъедобным плодам это не относится!

      Шестиклассницы не разрешали целовать себя, но даже если какая-нибудь и разрешила бы, или даже все сразу, целоваться с ними было все равно, что целоваться с деревом в школьном саду или с пирожком с творогом, или с ливерной колбасой. Так казалось Павлу. Оставалось только одно – завидовать. И он завидовал брату всю жизнь.

      Поэтому и влюбился в его жену.

      Или нет? Почему? Ведь он потерял голову, а к тому времени уже вполне умел управлять своими мыслями и эмоциями. Ответ очень прост, как ни странно. Она поразительно изменилась. Когда Петр женился на ней, она была ничем не выдающейся девушкой. Вполне примитивной и глупой, то есть умной, конечно, но с заурядной внешностью. Ей был двадцать один год. Теперь ей было тридцать, и она стала, наконец, женщиной, хотя сама еще не поняла этого. Она расцвела как цветок, готовый к опылению. Ее глаза увеличились, их разрез стал выразительным, овал лица – аристократичным, губы были уже не поджатыми, а раскрылись жадно как лепестки… о Боже! Мы снова сравниваем ее цветком!

      Но с чем еще сравнить это возрастное чудо?

      Она превратилась в потенциальную сексбогиню, но именно потенциальную, потому что ее умственное развитие все еще значительно отставало от физического и гормональной перестройки организма. И если верно, что жизнью человека и всеми его изменениями управляет карма, то воспитание и социальные шаблоны мешают ему вовремя