Антоша, вставай. Михаил Михайлович Сердюков

огромный мордоворот в бронежилете с "Калашниковым” наперевес.

      – Иди пиши объяснительную, зачем ты нас вызывал, – стальным голосом сказал он.

      Я не торопился вставать, переживая, что Катя увидит, как меня отчитывает мужлан в военной форме. Она, ничего не сказав, прошла на кассу. Поняв, что опасность миновала, я под пристальным наблюдением мордоворота встал и пошел за ним.

      – Антош, ну не твоя это работа, – сказал охранник.

      Он выглядел старше меня от силы на пять лет, а говорил так, будто он мой батя.

      Со своим отцом я не был знаком. Мать сказала, что он летчик-испытатель и разбился на таком же самолете, что и Гагарин. А эксперт по вонючим коврам, наша соседка Тамара Тимофеевна, заявила, что он сбежал в алкогольном угаре от Старой Карги, потому что та ему проходу не давала. Раскрыла она эту тайну в мои пятнадцать лет, на день рождения, пока мать работала. Так она посвятила меня во взрослую жизнь. Это было ее поздравительной речью.

      – Хоть твой папа был одуван, ты одуваном не становись. С днем рождения! – И ушла восвояси, не забыв упомянуть, что в хате воняет мочой.

      Я подошел к кассе вместе с мордоворотом. Там нас ждали его напарник, Арбоб и Афшона. Катя снова обратила на меня внимание и ухмыльнулась. Осьминог внутри затрепетал и опять стал давить щупальцами мне на гортань. Я отвел от девушки взгляд и увлекся сапогами охранников.

      – Я, Антон Федько, вызвал службу быстрого реагирования в 12:05 по московскому времени, так как заподозрил гражданина Василия Смирнова в воровстве тушенки. По словам Василия Смирнова, тушенка была куплена им в соседнем магазине "Магнолия”, и он, гражданин Смирнов, мог показать чек на покупку, но я, Антон Федько, не поверил и вызвал службу быстрого реагирования для детального выяснения обстоятельств, – прочитал накаченный напарник мордоворота. – Все верно? – добавил он.

      – Да, – угрюмо ответил я.

      Это слышала Катя, и мне стало совсем не по себе. В грудь словно воткнули метровый лом и провернули по часовой стрелке.

      – Тогда подписывай, – сказал Молодой – так звал его мордоворот.

      Я взял ручку и нарисовал загогулину.

      – Когда-нибудь Елизавета Михайловна выгонит тебя в шею, – злобно сказал Арбоб.

      Я не знал, что такого сделал этому узбеку, и не понимал, почему он вечно пытается меня задеть, но терпеть его выходки у меня уже не хватало сил. Мало того что он сам спускал пар, говоря гадости, так вдобавок подстрекал Афшону с Елизаветой Михайловной, настраивая их против меня.

      Когда с документами было покончено, я поднял голову, стараясь не смотреть в глаза моей возлюбленной, стоявшей на кассе. Молодой охранник аккуратно сложил бумаги в пластиковую папку и, подмигнув Кате, покинул со своим напарником магазин. Я разозлился на него и сжал кулаки. Мне стало так неприятно, будто меня уложили всем телом на кровать с гвоздями и плотно прижали к ним. Катя светилась, а я был раздражен. Она выглядела как самый счастливый человек в мире, и я хотел обнять ее, желал заразиться