Идеальный шторм. Елена Левашова

нет.

      Корсаков, не обращающий на нас никакого внимания, оживляется. Молчит, но подходит ближе. Застывает за спиной Иваныча, делая вид, что контролирует его работу. Ну и… Пусть первым услышит.

      – Я на следующей неделе увольняюсь. Мужа переводят в Сочи, напишу рапорт и поеду с ним. Да и малышке будет полезен морской климат.

      – Правильно, Римская. Вершинин – хороший мужик. Устроишься в какую-нибудь… Участковой, например. Или в службу безопасности банка – там платят хорошо. Будете вечерами по берегу моря гулять и шашлыком лакомиться. Да и дочке твоей…

      – Вы, блядь, хоть какие-то улики собрали? – взрывается Корсаков. – Где свидетели? Кто их допрашивает? Где вообще все? Почему гостей опустили?

      – Не бузите, товарищ… Прости, старик, я не знаю твоего имени, – тушуется Трегубов.

      Он хоть и высокий, но Корсаков шире его в плечах. И его взгляд – безумный, блестящий, как адское пламя, заставляет подчиниться получше слов.

      – Имен у меня много. Но ты можешь называть меня майор Корсаков.

      – Гостей допрашивают в танцевальном зале. Он этажом выше. Половину уже отпустили, предварительно взяв подписку о невыезде.

      – И даже отпечатков не взяли? – вздыхает Сергей.

      – Большая часть гостей есть в базе, – вмешивается Иваныч. – Почти все – сотрудники силовых структур. Исключением могут служить родственники гостей.

      – Понятно. Агата, что будем делать?

      – Останемся здесь. Я хочу тщательно осмотреть место происшествия. Важно, что оставил Бейл… Кроме своих дурацких листков.

      – Смотри, Агата. Нюхай, изучай, – с уважением отвечает Корсаков. – Он долго готовился, очень долго… Ты родить успела и отыскать меня. Он не из тех, кто ошибается. Здесь не будет улик и прочего.

      – Трегубов, сделай запрос, кто интересовался убитыми? В каких делах они были замешаны?

      – Уже, Агата. Егор Васильев прикрыл сынка прокурора. Тот сбил насмерть девушку, а дело замяли. Васильева подозревали в подлоге. На экспертизе все липовое… Тормозной путь, описание повреждений машины. По словам очевидцев машина была вся в крови, а в экспертизе об этом ни слова…

      – Запросите полное досье, – сбивчиво произношу я. – Все про дела убитых. В чем они были замазаны?

      Ведь можно проанализировать, кто интересовался делами? Откуда-то ведь Бейл узнает про таких, как Васильев?

      – Нахрена тебе это, Агата? Ты же рапорт подаешь.

      – Римская, можно тебя на пару слов? – сжимая губы в тонкую линию, цедит Корсаков.

      Отхожу к дальнему углу зала, чувствуя, как пылают щеки. Я загорелась расследованием, а тут он…

      – Это правда? Про рапорт и отъезд в Сочи, – тихо спрашивает он.

      – Д-да.

      – Агата, я сегодня приеду к тебе на ужин.

      – Ты сдурел, Корсаков? Может, ты еще Настю с собой прихватишь?

      – А надо? – прищуривается он. – Ты подкинула хорошую идею.

      – Что ты хотел, Дамир?

      Краснею. Захлебываюсь его запахом и влажным, потяжелевшим воздухом. И его настоящее имя звучит почему-то так