Идеальный шторм. Елена Левашова

базе министерства госбезопасности. Сотрудники занимались изготовлением средств тайнописи, документов для оперативных целей, экспертизой документов и почерков. Отдел был всегда под контролем внешней разведки и КГБ. Корсаков, запоминай, что я говорю – на противоположной стороне старая машина красного цвета, похожая на «копейку». Неподалеку мужик. Снимает на камеру смартфона. Он седой, толстый, в очках. Мамаша с мальчиком лет пяти просто стоит и наблюдает. Женщина с таксой идет мимо. Задерживается возле аптеки. Все, проходит дальше по своим делам. Мотоцикл на другой стороне. «Газель» с неразличимым логотипом… Грузоперевозки или…

      – Внимательно посмотри, – шепчет он, склоняясь к моему уху.

      – Не вижу. Не хочу привлекать внимание. На нас все пялятся и гадают, почему мы не входим.

      – Латинские S и L на торце. Не могу различить из-за ветвей кустарника.

      – Ладно, проверим. Все?

      – Да. Мужик ушел, мамаша тоже.

      – Теперь можно идти. Кстати, очень символично, не находишь? Старинный отдел «Д» занимался расшифровкой, и мы тоже не отстаем. Неужели, ни один шифровальщик не разгадал, что там написано?

      – Нет. Настоящий шифр Бейла ведь тоже не разгадан.

      Входим в здание, замечая сотрудников следкома, экспертов и судебных медиков в большом зале. Больше там ни души. Трупы находятся в той позе, в какой их нашли. Анна Верховцева – судя по возрасту, это она – лежит грудью на праздничном столе. На ее посеревших губах темнеет кровь и белесая пена.

      Надеваем бахилы и специальные комбинезоны. Их нам дает один из экспертов – мы работали вместе.

      – Римская, привет, давно тебя не видел. Как ты? Как ваш знаменитый отдел? – шепчет Иваныч.

      – Отлично. И я рада тебя видеть, Иваныч. Что тут?

      – Подозрение на цианид. Похоже, преступник не пытался скрыть способ убийства. Трое умерли сразу, один в больнице. Уже отзвонились – не смогли его спасти…

      – Личности установлены?

      – Все из наших. Верховцева Анна – следователь из отдела по борьбе с экономическими преступлениями, Мищенко Ирина – следователь прокуратуры, Степанищев Игорь – судебный эксперт из Старо-Карасунского отделения, Васильев Егор – сотрудник ППС.

      – И ППС здесь? Как он оказался среди таких уважаемых гостей? – недоумевает Корсаков.

      – А вот так…

      Глава 10.

      Агата.

      – Какие мысли, Римская?

      Корсаков склоняется ко мне, обдавая щеку горячим дыханием. У меня раздуваются ноздри, так я жадно им дышу… Его запахом со смесью туалетной воды, сигарет и горького кофе. Безумие какое-то… Моя больная им одержимость, его нарочитая сосредоточенность на деле…

      Однако, я совсем не ощущаю себя рассеянной и вялой – мысли кружатся в голове, как беспокойная стайка мальков, выстраиваясь во вполне логичную цепочку.

      – Все эти люди несправедливо поступили с кем-то, – отвечаю уверенно.

      – И что? Агата, прости, но каждого второго сотрудника ППС теперь можно