Дочь реки. Елена Счастная

становясь похожим на настороженного волка. Заострились черты его лица, а глаза сузились, становясь и вовсе похожими на чернёные клинки. Гроза обернулась к веси: в их сторону и впрямь ехал как будто небольшой обоз. А с ним – люди пешком. Лишь когда ближе они подошли, стало понятно, что там только женщины и молодые девицы да дети – рассаженные по телегам. И торопились они сильно, да как будто нехотя уходили.

      Завидев на дороге незнакомцев, оробели в первый миг, зашептались, переглядываясь, но быстро поняли, что никакой опасности трое мужчин и девица нести с собой не могут.

      – Что случилось? – Рарог проводил взглядом первую телегу, что проехала мимо, заставляя отступить на обочину.

      В первый миг никто не ответил. Но рядом всё же остановилась одна из женщин, которая держала за руку девчонку лет десяти, одетую в справную, хоть уже и подлатанную рубаху до пят и короткую свитку.

      – Так второго дня русины на нас напали, – пояснила она. – Неведомо как незаметно подобрались, что даже огней на холмах никто не зажёг. Сильно пожгли Белодолю и острогу стену подпалили. Мы как павших схоронили, так приказ от воеводы пришёл – уходить в другую весь, – махнула рукой на восток. – В Любшину.

      Они всё шли и шли мимо. Кто-то тихо подвывал, тревожась, видно, за оставшихся в селении мужей да сыновей. Кто-то на чём свет стоит клял русинов, которые и раньше-то в этих краях появлялись, бывало, а теперь и вовсе распоясались, как занял Стонфанг ярл Ярдар Медный. Ему тоже доставалось: видно, многие считали, что он-то и посылает свои ватаги грабить ближние к морю земли.

      – Как их через другие остроги пустили? – Рарог свёл брови, поворачиваясь к Грозе, когда женщина, закончив разъяснения, пошла догонять своих.

      А Гроза и сама не знала, как такое приключиться могло. Никогда не было брешей в цепи защитных острогов, что стояли в устье Волани – там, где впадала она в Северное море. А теперь ватаги русинов словно с неба самого падали, минуя их – и сразу отправлялись туда, где можно было поживиться гораздо большим, чем пара рыбацких лодок и железных мечей.

      – Редко такое случалось. И очень давно – чтобы до Белого Дола могли их ватаги прорваться, – проговорила она размеренно, глядя уже в сторону возвышающейся над весью крепости.

      И казалось, будто даже отсюда чувствуется напряжение, что сковало всех, кто там находился. А недалеко от ворот и правда чёрным пятном виднелась подпалина, что дотягивалась почти до самых заборол.

      – Пойдём, – Рарог взял Грозу за руку и решительно повёл дальше по улице. Мимо опустевших без женщин и детей изб.

      – Куда? – на попыталась вырваться. – Вам же нельзя близко к острогам подходить.

      – Нам многое можно, – огрызнулся ватажник. – Да не всегда надо лезть, куда не просят.

      – А ты это и собираешься сделать, – хмыкнул позади Чурила. – Влезть туда, куда тебя никто не зовёт. Пусть идёт дальше сама, а то ещё попадём под горячую руку воеводы. Он сейчас, верно, зол.

      Рарог ничего отвечать не стал – не выпуская руки Грозы, всё так же твёрдо он шёл дальше.