Черные орхидеи (сборник). Рекс Стаут

руке та же, что накануне, – золотисто-желтая «малакка» с красноватыми крапинками. Любой приказчик из магазина одежды оценил бы его костюм в восемьсот тридцать долларов, не меньше. Он был достаточно высокого роста, чтобы смотреть на Вульфа с демократической улыбкой под аристократическим носом.

      – Они интересные, – сказал Вульф.

      Интересные. Ха-ха!

      – Разве они не превосходны?! – возмутился Хьюитт. – Если выкрою время, я достану одну из-под колпака, чтобы вы могли рассмотреть получше, но теперь я иду наверх, на обсуждение роз, оно уже началось. Вы побудете еще? Буду признателен. Хелло, Вэйд, я уже бегу.

      И ушел. Под Вэйдом подразумевался не кто иной, как В. Дж. Дилл собственной персоной, работодатель моей будущей жены. Во многом это был Хьюитт наоборот. Он смотрел на Вульфа снизу вверх; видавший виды коричневый костюм явно нуждался в утюжке, а его колючие серые глаза, казалось, не умели улыбаться.

      – Возможно, вы меня не помните, – говорил он Вульфу, – я был однажды у вас с Реймондом Пленом.

      – Конечно, я вас помню, мистер Дилл.

      – Я только что видел Плена внизу, и он сказал мне, что вы здесь. Я собирался звонить вам сегодня. Хотел узнать, не окажете ли вы мне услугу.

      – Это зависит от того, какого рода услуга.

      – Сейчас поясню, отойдем в сторонку.

      Они отошли, и я последовал за ними.

      – Знаете ли вы что-нибудь о пожелтении Курума?

      – Слышал об этом. – Вульф нахмурился. – Читал в журнале. Неизлечимая болезнь вечнозеленых широколистных. Считают, что это грибок. Впервые обнаружен на азалиях Курума, которые Льюис Хьюитт вывез из Японии. Потом и вы вывезли такие же, и, думаю, Уотсон из Массачусетса тоже. Потом еще Апдерграф потерял целую плантацию, несколько акров растений, которые он называл родалиями.

      – Вы и впрямь в курсе дела.

      – Я просто помню то, что прочел.

      – Вы видели мой павильон внизу?

      – Взглянул, когда проходил. – Вульф скорчил гримасу. – Толпа. Я пришел посмотреть на эти гибриды. У вас весьма красивый кипрский мох. Весьма красивый.

      – А видели азалии и лауреллии?

      – Да. Они выглядят больными.

      – Они действительно больны. Они погибают. Пожелтение Курума. На нижней стороне листьев типичные коричневые пятна. Кто-то, без сомнения, заразил их. Я бы очень хотел знать кто. И я намерен выяснить это.

      Вульф, казалось, сочувствовал, да и на самом деле сочувствовал. Среди цветоводов гибель растений рождает солидарность.

      – Очень жаль, что ваша выставка испорчена, – сказал он. – Но почему вы предполагаете злой умысел?

      – Это именно так.

      – У вас есть доказательства?

      – Нет. За этим я к вам и обращаюсь.

      – Мой дорогой, вы, как ребенок, сердитесь на камень, о который споткнулись. Болезнь завелась на вашем участке. Где-то в почве рассадник спор.

      Дилл покачал головой:

      – Болезнь была на моем участке в Лонг-Айленде, а эти растения прибыли из Нью-Джерси. Почва не соприкасалась.

      – С