Скитники. Камиль Фарухшинович Зиганшин

глухая угроза. Залетая в трубу он завывал особенно тревожно. Двери в домах пришлось перевесить с тем, чтобы они отворялись внутрь избы – иной раз за ночь так наметало, что их засыпало до самого верха. Скитники поначалу прокапывали в снежных намётах между постройками траншеи, но вскоре бросили это бессмысленное занятие и стали ходить за дровами и к хлеву кормить коров и лошадей чуть ли не по крышам.

      От голода и болезней поселенцев спасали заготовленные впрок ягоды, орехи, грибы и травы. Но больше всего поддерживала охота на лосей и заготовленные с осени пролётные гуси и утки. Наваристый бульон из них и строганина из лосятины с лихвой возмещали нехватку хлеба и других продуктов. Так, благодаря терпеливости, усердному труду и приобретенному в пути опыту, студеную снежную пору пережили без потерь.

      * * *

      Весна! Ее живительный натиск разбудил ручьи. Оттаявшая земля источала дух прелых листьев. На ветвях набухали смолистые почки. Вербы у реки покрылись нежным, жёлто-серым пухом. Молодая травка, с трудом пробивая сплошную коросту прошлогодней листвы, торчала изумрудной щетиной. На разлившейся речке и старицах буйствовали на утренней и вечерней зорьках пернатые. Треск крыльев, свистящий шум прилетающих и улетающих стай, плеск воды заполняли в это время воздух.

      Новопоселенцы радовались обилию птиц, сочным побегам дикого лука, первым желтеньким цветкам мать-и-мачехи. Еще бы: только что закончился строгий Великий Пост, и все изрядно исхудали.

      Охотник Игнатий разыскал глухариный ток и с дозволения Маркела, избранного наставником, наладился промышлять, слетавшихся на любовные утехи, грузных, краснобровых таежных красавцев. Для их поимки он сооружал между кустами невысокие загородки с воротцами и настороживал ловушки. А при охоте на оленей и коз, выручала неказистая, но с отменным боем кремнёвка.

      За лето внутри скитской ограды выросло еще пять крепко рубленых изб, с широкими крылечками под навесом. Теперь все семьи имели отдельные жилища. В каждой избе два окна на лицо и по одному сбоку. Лицевые окна и карнизы украсили резными узорами. Их рисунок ни на одном доме не повторялся. Наученные горьким опытом миновавшей зимы, новосёлы соорудили, для защиты от снежных задувов, между всеми постройками крытые переходы.

      Сами дома покоились на высоких подклетях. Неподалеку летники, амбары. У крайних изб торчали две смотровые вышки. Посреди поселения красовался молельный дом с иконостасом внутри и деревянным билом17, подвешенным над крыльцом: для призыва на службу или собор. На задах устроили огородные грядки под капусту, лук, да морковь с репой. (Семенами их снабдилиодноверцы ещё в Чулымском скиту).

      За частоколом, вдоль реки, сразу как, сошёл снег, начали валить деревья, корчевать корни: расчищали под пашню первые лоскуты. Потом каждый год всем миром расширяли, защищая от набегов диких зверей засеками из поваленных деревьев.

      Возле дома Маркела под приглядом петуха рылись в земле три курицы, одна из них с пухлявыми

17

В староверческих молельных домах колоколов не вешают. Для призыва на службу использовали «било» – сухую доску похожую на весло, по которой колотили деревянным молотком.