Депрессия. Алексей Светлов

Морозова.

      И.В. – Любишь меня, Петр?

      П.М. – Люблю, государь!

      И.В. – Так выпей за меня! Всю! До дна!

      Грозный передал в руки стоящему справа Морозову чашу. Размер у нее был явно слишком большой, чтоб выпить одним подходом до дна. Однако Петра это не остановило. Жадно запрокинув ее, он пил и пил. Ему удалось выпить почти половину, но вдруг его вырвало. Петр было схватился за голову. Затем заметил, что царь улыбается.

      И.В. – Полно тебе. Не понравилось угощение? Спустись в погреб царский, да возьми там чего хочешь.

      П.М. – Да видит бог, щедрый государь наш. Милостью твоей зело наполнено правление твое.

      И.В. – Ступай.

      Петр Морозов, конечно, не слышал, что сказал Ерошка царю. Прошел слух – Морозов выпытывал у царицы, где та безделушка, которая выпала у холопа? Он имел ввиду телефон Леши. Дмитрий Шуйские отправил своих людей проверить, правда ли повесили холопа. Оба боярина попали в черный список.

      Морозов, спускаясь в погреб, наткнулся на трех стрельцов. Один из них накинул веревку сзади и крикнул: «Предатель!» «Псина,» – повторил другой. Боярин не успел ничего взять из погреба. Иван Васильевич было думал его в поход на немцев отправить, но уже не нужно. Без ведома государя с царицей общаться и вести тайные интриги – не хорошо. Пришло время Дмитрия Шуйского.

      И.В. – А ты, Дмитрий, любишь меня?

      Д.Ш. – Люблю, государь!

      И.В. – А если любишь, что же ты, собака такая, проверять людей послал? Висит – не висит. Слову моему не веришь?

      Д.Ш. – Да, я хотел допросить его. Думал, может выпутать что у него.

      И.В. – И что, не увидел висящего?

      Д.Ш. – Не увидел, государь.

      И.В. – Плохо смотрел. Все здесь держится на милости божьей и воле царя. А ты и то и то в смуту вгоняешь? Стража! Голову ему отрубите и на пику на крышу.

      Дмитрий быстро побледнел. Пытался бежать, но у выхода с трапезной его схватили. Ивану Васильевичу показалось, что с такой высоты Дмитрий все увидит гораздо лучше. Голова, как и велел царь, торчала на пике в самой высокой точке кремля.

      Тем временем Алексей со спутниками добрались до Владимира. Темнело. Особой гостиницы ожидать не стоило, и они зашли в первую избушку на деревне. Коней привязали к забору и оставили им немного сена в специальных намордниках. Хозяин дома, старик лет пятидесяти, встретил их тепло. Время раньше было такое, что в тридцать лет уже много прожил. А до шестидесяти только цари и доживали. Алексей, заходя в избу вытер ноги и поклонился.

      А. – Здравствуйте.

      С. – Здравствуйте, издалече приехали?

      А. – Ну да, дико извиняюсь, у вас можно переночевать?

      С. – А от чего нельзя? Можно, конечно!

      А. – Спасибо большое! А как вас зовут?

      С. – А чего ты все вас, да вас? Немец что ли? Семен меня зовут!

      А. – Да мы шли долго, устали.

      С. – Вас тут нет, один я. Коли можете на полу спать, то ложитесь. На печи я сплю. Какая нелегкая сюда принесла?

      А. –