Давайте поиграем, папа-босс!. Виктория Вишневская

найдёте.

      Он смотрит на меня с таким подозрением, будто я сижу на допросе, а этот мужчина – следователь, который меня опрашивает. И у него закрались какие-то подозрения…

      – Фиг с ним, – рявкает. Да чего злой такой? – Давай какао.

      – Пару минут, и будет готово, – мямлит бариста, пробивает чек и поворачивается ко мне.

      И я, облокотившись на прилавок, уже весело говорю:

      – Медовый раф, Сонь, – да я тут столько лет сижу уже, что меня каждая собака знает! – Только мёда побольше!

      Она улыбается, я оплачиваю свою вкусняшку и получаю свой чек. Пока за мной никого нет, стою, разговариваю с Соней и непроизвольно качаюсь из стороны в сторону.

      Слышу за спиной какой-то смешок. Оборачиваюсь и переключаю всё внимание на мужчину, который только минуту назад жаловался на отсутствие горячего шоколада.

      Его взгляд устремлён куда-то вниз, и сначала я не понимаю куда…

      И в этот момент до меня доходит, почему так горит мой зад. Прямо полыхает под вниманием незнакомца. Взгляда оторвать не может.

      А я выпрямляюсь, хватаюсь за свитер и одёргиваю его назад, прикрывая пятую точку.

      – А в-вы чего с-себе позволяете?! – начинаю смущаться.

      – Я? – усмехается. – Стою. Жду какао с маршфигнёй. А ты танцуешь тут. Мне что же, отвернуться?

      Вот же…

      Пристыдил!

      Но я… Я просто задумалась! Заговорилась! Нервничаю, вот и делала так! Попробовал бы он курсовую работу написать за неделю до нового года! С подработками! И отсутствием практики!

      – Учитывая, что представление мне жуть как понравилось.

      Я возмущённо ловлю ртом воздух и готовлюсь покинуть кафе. Он что, сделал комплимент моей попе?

      Варенька, солнышко, ты только не воспламенись от стыда и не вылети торпедой в окно!

      Я гордо вздёргиваю подбородок, беру свой медовый Раф, который сейчас поднимет мне настроение, и возвращаюсь обратно к своему столику.

      – Извращенец, – кидаю ему напоследок.

      Опять эта самодовольная усмешка за спиной, но в этот раз я не оборачиваюсь.

      Ищу свой столик взглядом.

      И не помню, где остановилась. Вот что значит – села в этот раз на другое место.

      Ещё раз зал взглядом обвожу. И понимаю… что на моём стуле сидит маленькая девочка. Что-то агрессивно рисует на столе.

      Не поняла…

      Быстро иду к своему месту, пытаясь не паниковать.

      Она ведь не по столу рисует…

      Подхожу, и сердце вниз падает. Вместе с чашкой, которая разбивается о плитку с громким звоном, отдающим в самое сердце.

      Двойной удар.

      Маленькая куколка, принцесса, безобидный с виду ангелок… Сейчас рисует по моей курсовой работе со всеми правками (!!), которые я только-только принесла от преподавателя, чёрным маркером.

      И откуда у неё он только взялся?!

      Я перехватываю маленькую ладошку и пытаюсь её остановить.

      – Девочка, солнышко моё, радость моя, – говорю нервно, пытаясь её задобрить. Но, кажется, уже поздно… Я вижу много-много листов, разбросанных