Давайте поиграем, папа-босс!. Виктория Вишневская

/p>

      Да зачем уточняют все? То сестра, то подруга.

      Хочется нервно засмеяться.

      Ага, я двадцать один год невинность хранила.

      А потом на подработку устроилась – и на тебе.

      Нет ни невинности, ни красной армии.

      – Уже нет… – отрицательно машу головой. Поджимаю губы, чуть не плача. Нет, я не сожалею о той ночи. Я вспоминаю её каждый вечер, но… Так обидно, до жути, что хочется пойти к тому уроду и залепить хорошую и звонкую пощёчину. А потом схватить за шею и как дать ему коленом…

      Но только вот это всё – влажные мечты. Он меня на лопатки уложит. Где я, а где он…

      Да и я сама виновата. Нет, чтобы поехать к нему – первый шаг жду.

      Два месяца прошло. Ну не дура ли?

      – И ты мне не рассказала?! – на меня обрушивается гнев подруги, от которого чуть не падаю со стула. – Такой момент! Первый партнёр! А она! А она! А Машка чего ничего не сказала? Ты с сестрой не поделилась?

      Саша вот наивная до ужаса. Кто ж такое сёстрам рассказывает? Мы в не особо хороших отношениях.

      – Да не кричи ты, – мне даже неловко становится. – Давай потом, а? Проверь меня там уже.

      – А ты тест делала? – встаёт и кивает на кресло. Намёк понимаю сразу.

      – Нет, – мотаю головой, расстёгивая джинсы. – Испугалась.

      Виталина сказала идти к доктору, я и пошла.

      – Ладно, давай сейчас глянем. Ты пока рассказывай. Когда был половой акт, задержка, бла-бла, давай всё рассказывай! А то ишь какая, скрыла от меня…

      Вздыхаю, выпаливаю всё как на духу и рассказываю Сашке всю нужную для неё информацию. Вспоминать тяжело. Глаза щиплет от слёз. Но я проглатываю их и не собираюсь плакать из-за этого урода босса!

      Два месяца прошло!

      Срок-то большой. Мог уже остыть.

      – Ну, что ж, одевайся, – она отстраняется от меня, и моё сердце не выдерживает. Говорит мне «прощай», и я, чувствуя себя трупиком, встаю с кресла, одеваюсь и обратно сажусь на стул. – Ты мне, прежде чем я скажу результат, расскажи.

      Она отчего-то хихикает, а мне не до смеха.

      – Ты на новый год, что ли, того?

      Лицо вспыхивает от этой фразы, и я смущённо, теребя край свитера, киваю.

      – Вот это у тебя праздники выдались!

      Безумные! И вот зачем надо было тогда, двадцать пятого декабря, пойти в это кафе?

      – Расскажешь? – подмигивает.

      – Ты мне сначала скажи, что со мной, – поторапливаю её. У меня нервы не железные.

      – Ну, ты очень весело отметила новый год, кажется, – усмехается. – Беременна ты, подруга.

      Мама дорогая…

      Какая беременность?

      Вы о чём?

      Да, новый год прошёл отлично, но, но, но… Мы же предохранялись, да? Я помню, как послышался звук разрываемой фольги. Ну, я в книгах читала, что если такой есть, значит, парень предохраняется. Блин, надо было проконтролировать? Я честно не помню, что было. Всё в тумане. Я и так на пике от его ласк. Короче…

      Он чего, с ума сошёл?

      – Эй, на тебе лица нет, что случилось? Беременность – не болезнь. Ответственность огромная, конечно, но… Справишься.

      – Что-что? – говорю онемевшими губами. Плохо становится, что я беременна от человека, который обрубил со мной все связи много недель назад. И судя по всему, запретил видеться с его дочерью, к которой я безумно привязалась. Я же ей писала. И там «Прочитано» стояло. Снежка бы отправила голосовое. А Марат бы молча прочитал. Да, точно. Всё так!

      – Я устроилась на работу, – выдыхаю. Желаю убиться головой об стену. – Босс там…

      У меня ноги сводит от одних только мыслей о нём.

      – Хорош собой, – отзываюсь о нём очень скромно. – И, в общем… Знала бы ты, Сашка, во что я влезла…

      Поиграла, чёрт возьми, с миллиардером, решив поставить его на место! А в итоге теперь я – мать-одиночка, к тому же студентка. И вряд ли теперь я скажу папаше о своём ребёнке. Потому что он – говнюк. Любил бы – написал.

      Но теперь я знаю точно, что нет. Не такие уж у нас и крепкие чувства.

      От этого в носу что-то щиплет.

      Ещё чуть-чуть – и расплачусь.

      – Блин, Варь, ты чего? – подруга обнимает меня за плечи, а я уже, не стесняясь, рыдаю в голос. Вытираю слёзы, что градом стекают по щекам. – Да ладно тебе. Папашку ты знаешь. Вот ему скажешь – всё о’кей будет. Забей. Ну, девять месяцев походишь. Первые – вообще незаметные. Ну, там, помимо токсикоза, знаешь… Но! Может повезти, и…

      Я не слушаю, просто плачу.

      – Да не в этом дело, – втягиваю сопли и снова смахиваю слёзы. – Просто как ему теперь сказать? А дочери его? Это ужасно-о-о, Са-а-аш.

      Глава 1

      За некоторое время до пролога…

      Захожу в любимое кафе, в которое привыкла забегать перед работой, и сканирую глазами помещение. Мой любимый столик занят, поэтому я занимаю первое попавшееся