Рождённые Заново. Константин Соркин

― шила, как его называли военные. Много доктор прилепил

      на место рук, ног, собрал внутренностей, иногда даже голов. Из-

      влёк килограммы пуль и осколков. Обычно он работал на совесть,

      но человек не робот. Бывало, решал проблему, что называется, на

      скорую руку. Но это редко. Как правило, он работал не за награды,

      а за совесть. Местные благодарили. В основном женщины. А что с

      них ещё возьмёшь? Бивни носорога? Да и стресс снять нужно по-

      сле такой жатвы. Пусть кто попробует целый день на оторванные

      руки и ноги любоваться. Когда, к концу дня, в операционной лужи

      кровищи стоят. А потом можно и пообсуждать. А тут ― с ума бы не

      4

      2

      сойти. Вот так, под стаканчик шила и под второй, да с благодарной

      туземкой… Только это и было спасением от всех тех ужасов, кото-

      рые нормальному человеку и в кошмарном сне не приснятся. А так,

      некоторые отъезжали из командировки – сразу в дурку!

      Но руку, доктор, что называется, набил. По глазам пациента по-

      нимал, что и где у него болит, выживет или нет. Однажды его на

      вертолёте перевезли аж в другую республику! Комбриг ― на мине

      подорвался. Никто из местных врачей не решался операцию на

      местном оборудование делать. Травма была очень серьёзная. По-

      звоночник. Умирал комбриг. А Доктор решился. И сделал. Выжил

      Комбриг. Много ещё подвигов совершил. Письма доктору благодар-

      ственные писал. Потом как-то потерялись в житейских штормах.

      Но, пошли перемены в метрополии. Отечество стало свобод-

      ным и не перенесло операцию по пересадке головного мозга. Ко-

      мандировок становилось меньше, а вскоре они совсем закончи-

      лись. Потом уже у нас начались горячие точки, но съездив в одну

      командировку, доктор от остальных предложений отказывался.

      Он вернулся в свой военный госпиталь. По сравнению с команди-

      ровками тут движухи и риска было мало. Коллеги работали, де-

      лали карьеры, а он весь этот больничный быт ― терпеть не мог!

      Особенно он не любил плановые операции. Не то, что не любил

      –

      слышать про них не хотел! Вот когда идёт поток с колёс, сра-

      зу на стол, залитую кровью одежду срезают ножницами, секунды

      решают всё ― вот это да! А тут что? Сдайте анализы, соблюдайте

      диету, поставьте клизму. Тьфу! Пусть этим коллеги занимаются!

      Зато он безотказно оставался на ночные дежурства, когда коллеги

      просили подмену. Ординаторская, затихшее отделение, баночка

      шила и счастливого дежурства! Коллеги знали об этом, но бессо-

      вестно пользовались, уступая свою долю спирта, особенно, когда

      подменить нужно было срочно. Доктор очень редко отказывался.

      Обычно дежурства проходили спокойно. Пациенты, после опера-

      ции, никуда не убегут. Получив свою дозу лекарств, они обычно

      мирно спали. Но вот таких уродов, как этот полутруп, доктор не

      любил.