Ястребы не ловят мух. Светлана Когдазима Лучинкина

не было.

      – Давай останемся здесь, – сказал Ястреб. Яя молча кивнул.

      Ястреб свернулся клубочком и тут же заснул. Ему снился искрящийся снег и гладкие холодные льды. Причудливые снежинки и иней в ресницах. Когда он очнулся, Яя был рядом. Но выглядел он совсем по-другому.

      – Ладно, Яя, как ты это сделал?

      – Сделали что? – удивился Яя.

      – Стал девушкой. Ты сейчас выглядишь совсем не так. Ты изменился. Или изменилась. Тфу. Я уже сам запутался.

      – Ты дал нам имя. И мы возвращаем себя, – засмеялась Яя, – возвращаемся.

      – С ума сойти. Цирк какой-то.

      Яя улыбалась. Она выглядела довольной. Ее лицо сияло.

      – Ты уже можешь настраиваться, Ястреб. Пробуй почувствовать себя и пространство. Ты услышишь все, что нужно. Начинай с дыхания. Попробуй услышать свое дыхание изнутри. Каждый вдох и выдох.

      Ястреб закрыл глаза. Он был разбитым. Голова была ватной, и болели все мышцы. Он честно слушал дыхание. Честно фиксировал в себе чувства. Но ничего не происходило. Ровный эмоциональный фон. Как всегда. Немного того, чуть-чуть этого. Как вдруг его накрыло такой острой болью, что слезы брызнули из глаз. Что-то вскрылось в нем в один момент. Раздражение. Дикое раздражение и злость. Почему с ним случилось это? Что за бред происходит вокруг?

      Защипало глаза. Как кровь по венам, толчками, быстро, потекли в нем чувства. Раскрываясь новыми и новыми гранями. Он вдруг почувствовал, как скучает по матери и волнуется за младшего брата. Как он их любит на самом деле. А потом вспомнил, как пропал отец. Как они с мамой искали его. Как обращались в полицию и к добровольцам. Каждый раз казалось, что вот сейчас он найдется. Позвонит или зайдет домой и, улыбаясь, скажет, что просто задержался. Расскажет забавную историю о том, что произошло. Но этого не происходило. И это вечное ожидание засело где-то внутри.

      И вся та боль как электричеством пронзила его сейчас. Парни не плачут! Подбери сопли! – услышал он в своей голове голос отца. Внезапно он понял, что после этого запер для себя все чувства. Нет любви – нет боли. Все ровно. Обиды, неудачи – ничего не могло его задеть. А вместе с ними и радость оказалась в ловушке. Он был, оказывается, как робот. Парни не плачут. Парни не плачут. Сейчас он проживал все и сразу. Сразу и оптом. Целый ворох чувств и эмоций поднимался из залежей. Слезы текли из глаз. И от радости, и от боли. Все вместе. Парни не плачут. Парни не плачут, говорил он про себя, как мантру. Но она уже не работала. Плачут.

      Оказалось, что и парни плачут. И это проживание несет в себе легкость. Его будто выпотрошили сейчас. Очистили. Он будто погрузился в прозрачную холодную реку с головой. И сам стал чистым. Обновленным. Вся муть и чернота была вычерпана и вычищена изнутри. Непонятно, сколько прошло времени. Ястреб очнулся. Он ощущал себя на удивление легко. Отдохнувшим и полным сил. Рядом сидела Яя. Она была похожа на шаманку. Длинные волосы. Раскосые глаза. Соболиные брови. Высокая и стройная.

      – Обнажать суть, – лицо Яя сияло.

      – Мне