Кадо. Сказки, рассказы, повести. Ирина Яковлева

кратко и определённо: «Хавно!» И откладывала в стопку подальше от своей властной правой руки. Следующая рукопись – тот же вердикт. На пятой её глаза задержались. Имя автора. Первая страница. «Будем решать!» И рукопись легла в тощую стопку. Вернулась Марина Николаевна. Села за стол. Спросила:

      – Я первую-то сказку просмотрела? Или нет?

      – Нет ещё! – прошептала я.

      – А, ну сейчас просмотрим!

      И она прошелестела ещё двумя страницами. Две другие были также по-деловому обработаны.

      Марина Николаевна подняла на меня глаза.

      – Ну, что я скажу! Сыро! Вторично! Чувствуется недоработка. Попробуйте в следующий раз показать что-нибудь ещё, – и она подвинула ко мне рукописи.

      – Но многим нравится! – тихо возразила я.

      – Мало ли что нравится соседям или бабкам на завалинках?! – равнодушно парировала она.

      И тут меня прорвало. Я слово себе дала – в литературу только с парадного подъезда! Текст должен говорить сам за себя. Такова моя жизненная установка! И – на же тебе!

      Не я, а мой голос уверенно произнёс:

      – А разве Елена Александровна Благинина – бабка на завалинке?

      Марина приостановила свои движения по перекладыванию рукописей. Головы редакторов с заинтересованными лицами поднялись и уставились на меня. И в полной тишине совершенно отчётливо прозвучал тихий голос главной: «Хавно!»

      – Да подожди ты, Лёля! Тут от Благининой девушка!

      – Да?! – изумилась та. – Давай-ка, давай мне! Много там?

      – Да нет! Три небольшие сказки.

      – Тем более давай! Одну-две напечатаем. Только ты там пометь, что от Благининой.

      – Само собой! Куда положить-то? – Марина замерла у стола начальницы.

      – Да вот же сюда! Поближе ко мне! А вы можете идти. Телефоны свои и адрес оставьте. Мы вам позвоним. Поклон от нас Елене Александровне! Любим. Ждём новых стихов! Может, прозы? Будьте здоровы! Может, ещё что-нибудь принесёте нам. Будем рады. Пока! Пока!

      Ритуал завершен. Небожительницы вновь склонились над чужими рукописями. Я тихонько вышла из комнаты.

      Может быть, на небе уже было солнце. Может, нет. Но как же слякотно было у меня на душе!

      Красавица Весна

      – Эй! Давай-ка просыпайся! – маленький росток Первоцвета толкал соседа в бок.

      – Рано же ещё! – отвечал другой росток хриплым ото сна голосом. Он всегда считал соседа торопыгой и не спешил на его зов.

      – Вот и проспишь всё на свете! Весна уже на пороге. Надо встречать. А ты даже свой цветок расправить не успеешь! Что же это будет за праздник?! Разве так мы должны встречать Красавицу Весну?

      – Да я быстро вырасту! Не подведу! – окончательно проснулся другой росток Первоцвета, и принялся расти изо всех сил.

      А Красавица Весна, как всегда, не приехала, не прилетела, а появилась из-за облака, вместе с весёлым солнечным лучиком. Она взглянула на тихие, заснеженные поля, на голые ветви деревьев, на замёрзшую речку и улыбнулась.

      Улыбнулась