Свадебный переполох в Великом Краале Кумбу. Угрюмый Алебардист

остановился и исподлобья посмотрел на задиру с не сулившим тому ничего хорошего выражением лица.

      – Эй, недопеченый! Твоя необрезанная матушка, что слишком рано тебя вынула, что бы освободить место для очередного мбонго? Возможно, для ослиного мбонго? – продолжил изгаляться Шимпи.

      – Я не держу ответа перед мартышкой, рожденной из грязной задницы! – ответил арьян, ощупывая чернолюда цепким взглядом. Тот был выше на целую голову, без капли жира, тонкий в талии и плечистый, с бугрившимися при движении узлами жил на гибком теле.

      – Я проучу тебя за эти дерзкие слова! Зубы не нужны тому, кто не умеет держать за ними язык.

      – Вызов?

      – Я оказываю тебе честь, предлагая переведаться на кулаках, вместо того, что бы растоптать тебя, как червя, свернуть тебе шею, как петуху, задушить, как крысу, размозжить голову камнем, как жабе. Я выдавлю ногтями твои глаза! Пальцами разорву рот! Кулаком вобью нос в череп! Ногой раздроблю челюсть! Твоими вырванными волосами я подотрусь после того как заставлю выплюнуть зубы и испражнюсь тебе в рот! Я откушу тебе ухо! – все больше распаляясь, сыпал мусорные слова, как это принято у призовых поединщиков, Шимпи, работая на публику. – Мой мбонго, войдет в тебя, как ассегай в податливое тело слона, пока ты будешь молить о поща…

      – Твоя болтовня утомит и сплетниц на ямсовом поле, пускающих ветры от скуки! Ты будешь драться или визжать, как свинья, которую мясник за задние ноги тащит из загона? – хладнокровно прервал его светлолюд, ни на йоту не утративший самообладания.

      Он скинул пожитки, отстегнул с пояса оружие, и принялся разминаться, энергично вращая частями тела и хрустя суставами.

      Вокруг стали скапливаться любопытствующие зеваки, за последние дни привыкшие к схваткам с участием Шимпи. Нынешний противник выглядел крепким, а потому они рассчитывали на более продолжительное, чем обычно, зрелище. По толпе тем временем поползли шепотки:

      – Белый как снег!..

      – Ба! Да это же арьян!..– что дополнительно подогревало интерес.

      Шимпи яростно взревел, и, красуясь, неистово заколотил себя кулаками в грудь. Он развернулся левым боком, оттянувшись корпусом и перенеся вес тела на дальнюю ногу. Раскрытую ладонь передней руки он вытянул в сторону противника, а кулак правой перевернув большим пальцем вниз, поднял к виску. В легких плавных движениях чернолюда читалась сноровка умелого и опытного бойца. Его поза напоминала стрелка натянувшего лук или воина нацеливающего острие меча над краем вражеского щита для укола в заключичную ямку. Эта стойка позволяла молниеносно сокращать и разрывать дистанцию. По всему было видно, что Шимпи готовит один единственный, решающий исход схватки сокрушительный удар.

      Арьян же, словно лесоруб, занесший топор, стоял почти фронтально, подсев на широко расставленных ногах. Опустив подбородок на грудь и, закрывая голову руками, он и исподлобья следил за чернолюдом. Белый походил на прочно укоренившийся баобаб