Билет в счастливую жизнь. Марина Серова

он все осмотрел, – объяснила я.

      – А-а, понял! Вы считаете, что преступник мог оставить там какие-то следы?

      – Вот именно, – ответила я и, выйдя в холл, набрала Кирьянова.

      – Киря, это опять я, Татьяна, – сказала я. – Ты можешь сейчас договориться отправить на квартиру Подхомутникова криминалиста?

      – А для чего, Тань? – удивился Владимир. – Ребята вроде все там осмотрели.

      – Вот именно «вроде», – сделала я акцент на последнем слове. – А на самом деле неосмотренным остался важный участок. И, возможно, именно он даст ответ на вопрос, каким образом преступник попал в квартиру и как он оттуда выбрался.

      – Сейчас, Тань, я распоряжусь, – пообещал Кирьянов и отключился.

      – Пока криминалист едет, я пойду еще раз поговорю с Октябриной Михайловной, – сказала я. – Возможно, что она что-то знает о лестнице, которая ведет на крышу и вниз. Практически ведь это еще один выход из квартиры. Правда, миновать выход из подъезда посредством него все равно не удастся.

      – А мне что делать, Татьяна Александровна? – спросил Загребенников.

      – А вы оставайтесь в квартире и ждите приезда специалиста, – распорядилась я.

      – Хорошо.

      Пока спускалась вниз, я анализировала то, что увидела в квартире Подхомутникова. Художественной мастерской в квартире не было. Но она могла находиться в другом месте. У большинства творческих людей так и заведено. Необязательно писать картины там, где живешь. А если в настоящее время Иннокентий Подхомутников занимается исключительно проведением выставок, а сам не пишет? Тогда ему мастерская не нужна в принципе.

      Далее. В квартире нет ничего, что напоминало бы о присутствии в ней женщины. Никаких сугубо женских вещичек типа помады или туалетной воды. В совмещенном санузле, который я осмотрела, только один стакан, одна зубная щетка, один тюбик зубной пасты. Да и сам облик квартиры напрочь отметает мысль о создании здесь хотя бы какого-то уюта. В квартире не нашлось места ни одной безделушке-побрякушке. Стало быть, Подхомутников действительно жил один.

      Я подошла к консьержке.

      – Октябрина Михайловна, – обратилась я к женщине.

      – Да, что такое? – Она отложила свое вязание и посмотрела на меня.

      – Скажите, что вам известно еще об одном выходе из квартиры Иннокентия Константиновича? – спросила я.

      – А что вы имеете в виду? – спросила консьержка. – Какой такой выход? Выход из квартир у всех один: на лестничную клетку, – уверенно сказала женщина.

      – Нет, – возразила я, – у Подхомутникова имеется еще один выход. И он идет по пожарной лестнице.

      – Вы ошибаетесь. Пожарный выход есть, но он не может находиться внутри квартиры. Пожарный выход находится на последнем этаже, это правильно, есть такое дело. Но он никак не может находиться в квартире, – настаивала на своем женщина. – Для того чтобы попасть на крышу, нужно выйти из квартиры и подняться выше по специальной лестнице. И вот там-то и будет дверь, ведущая на крышу. По крайней мере, я всегда так думала.

      – Нет,