Билет в счастливую жизнь. Марина Серова

то для них, скорее всего, важно было совершить какой-то определенный обряд, а не просто отрезать часть тела. Ну, должны были бы в этом случае быть совершены какие-то действия. Скажем, в виде зажигания свечей или рисунков на стене. Или еще какая-то подобная атрибутика. Но в таком случае в квартире или, по крайней мере, в какой-то из комнат должны были остаться следы. Вряд ли убийца (или убийцы) всё тщательно убрал. Надо будет посмотреть в интернете, какие имеются материалы на этот счет».

      Из гостиной мы перешли в спальню.

      – Вот здесь он и лежал. – Загребенников показал рукой на пространство около большой двуспальной кровати, накрытой шерстяным бежево-коричневым пледом. – И снова никаких следов, – задумчиво произнесла я.

      – Да. Скорее всего, преступник напал сзади, стукнул его по голове, а потом отрезал уши, – предположил стажер.

      И все-таки выбор орудия убийства меня смущал. Почему ваза? Попытка оглушить и отомстить, отрезав уши? В принципе возможно. Только силу удара сложно рассчитать.

      – Да, Анатолий. А что с личностью преступника? Рост, пол, возраст? Какие-то характерные черты?

      – Мужчина либо высокая крепкая женщина, правша, рост в районе 170–180 см, приблизительно как и у убитого, – не замедлил с ответом мой собеседник. Умный все-таки юноша и цепкий; если не сбежит из системы – из него получится отменный следователь. – Удар нанесен с силой, позволяющей предположить, что преступник силен, активен и, вероятно, достаточно молод. Всё на этом.

      – Кстати, как и в гостиной, здесь нет следов того, что в квартире что-то искали, – заметила я. – Давайте теперь пройдем на кухню.

      Большая кухня, обставленная необходимыми принадлежностями, также отличалась чистотой и порядком. Я начала выдвигать ящики кухонной секции, осматривая их содержимое. Ничего сколько-нибудь заслуживающего внимания я там не обнаружила. Обычный набор круп, макаронных изделий, чай, сахар, кофе. Застекленный верх кухонного гарнитура занимала посуда.

      – А где ножи? – заинтересовалась я, вспомнив об ушах.

      – Изъяты на экспертизу. Эксперт надеется обнаружить орудие преступления.

      Неожиданно я посмотрела в угол и увидела какую-то створку.

      – А это что такое? – спросила я Загребенникова.

      – Где? – стажер недоуменно посмотрел на меня.

      Вместо ответа я отодвинула створку в сторону.

      – Вот здесь, – я продемонстрировала стажеру открывшееся пространство. – Вы осматривали это помещение?

      Загребенников подошел ко мне и тоже заглянул.

      – Думаю, ребята осматривали. Здесь все-таки эксперты-профессионалы работали. Но это, судя по всему, кладовое помещение, – предположил он. – Полагаете, там будет находиться что-либо сто́ящее?

      – А вот сейчас и посмотрим. – Я сделала шаг вперед.

      Да, это действительно была кладовка, уставленная ящиками. Заглянув в один из них, я увидела картины. Должно быть, Подхомутников хранил здесь экземпляры, отобранные для художественных выставок. А возможно, это были и его собственные работы. Я прошла вдоль стены