Под опекой. Роксана Найденова

вопросом. Но Таня еще не готова дать на него ответ. Установка: не мешать, не спорить, не сердить – тут не помогала. Как в такой ситуации сказать «нет», если это наверняка расстроит Широкова? Следовательно, придется соглашаться?

      – Пока, – девочка вышла из кабинета.

      – Возвращайся поскорее! – прозвучало в ответ.

      Работая с литературой, Широков был на редкость равнодушен к живому проявлению искусства. Подлинник в галерее или снимок картины в онлайн-музее были для него равны. А точнее – он отдавал предпочтение снимку, потому что его можно спокойно рассматривать часы напролет без мелькающих перед глазами затылков других посетителей музея и притом сидя в любимом кресле. Разговоры об ауре произведения искусства Владимир считал пережитками и суевериями прошлых эпох.

      В метро Таня слушала музыку, поглядывая на людей вокруг. С начала пути она успела занять место, но теперь стояла, уступив его другому человеку. Места по углам вагона были заняты, и Крапивиной негде было прислониться. Она, держась одной рукой за поручень, покачивалась в такт поезду. Возле нее сидела парочка. Они были почти что ее ровесниками. Наверное, это были их первые отношения, и они изо всех сил подражали взрослым. Наблюдать за их поведением со стороны было немного трогательно и забавно, как за малышкой, примеряющей мамины туфли.

      Но Крапивина не умилялась на эту сцену, она была еще слишком юна для подобных чувств. Таня испытывала раздражение. Мальчик и девочка рядом с ней напоминали Крапивиной Нила и Светлану. Таня не могла объяснить, почему. Возможно, потому, что эта незнакомая парочка тоже заставляла Крапивину ощущать себя изгнанницей, неприкасаемой. Как будто рядом с ней веселится и пирует жизнь, а ее так и не пригласили к столу.

      «Зато они оба наверняка абсолютные бездарности и бездари», – сверкнуло в голове. Крапивина пугалась подобных мыслей. Она чувствовала, как в ней накапливается гниль и обида, но не могла найти источник этого яда.

      Вроде бы объективно все хорошо. Таня жива и здорова, у нее есть дом и человек, который о ней заботится, есть своя комната и карманные деньги. Ее уже давно спасли из той перевернувшейся машины – можно двигаться дальше. Однако Крапивина снова и снова возвращалась к исходной точке, словно блуждая по одному из уровней компьютерной игры, не в состоянии найти портал, ведущий к следующему.

      Парочка вышла за остановку до Таниной станции. Тем лучше, счастливого пути. Не хватало еще, чтобы они отправились в музей вслед за Таней.

      На улице припекало. Выйдя из метро, девочка поторопилась перейти пешеходный переход, чтобы вновь очутиться под крышей. Бэкон скоро возвращается на родину. Вместе с Крапивиной покупали билеты те, кто по каким-то причинам опоздал на встречу с искусством. На билетике Тани были изображены древнегреческие статуи из классического зала на первом этаже. В том же зале, возле лестницы, будто заворачиваясь в нее, стояла копия «Давида» Микеланджело. Взгляд ее был обращен на зал Средневековой живописи. Почти все античные фигуры были слепками с