Отражения. Мария Николаевна Покусаева

подошла ближе, чтобы поправить воротник платья Кармиль, который, как ей показалось, лежал недостаточно ровно. Руки с короткими, грубыми пальцами заметно дрожали. – Идите, девочки. Я приведу Фредерику.

      Она сжала ладонь Амелии, словно пыталась защитить подопечную от чего-то или о чем-то предупредить. Кожа Эдит была ледяной и влажной – признак волнения.

      Перед чем?

      Или перед кем?

      Кармиль поймала недоуменный взгляд сестры и сделала знак молчать – быстрое, понятное им двоим движение рукой.

      К счастью, служанкам, видимо, не приказывали провожать сестер до дверей гостиной, в которой сидела леди Катарина с таинственными гостями, и стоило всем лишним исчезнуть, как Кармиль схватила Амелию за руку и потащила куда-то совсем не туда, куда им было нужно. Куда-то туда, где, как знала Амелия, существует таинственный мир застенья, в котором иногда обитала сестра – мир тайных переходов и коридоров, еле заметных дверей и крошечных каморок, пыльных, но очень удобных, когда тебе нужно подслушать разговор, не предназначенный для твоих ушей. Кармиль, своенравная и бойкая, знающая, что один взмах ее ресниц обладает почти волшебной силой, давно исследовала все уголки Эривэ, даже те – тем более те! – куда Амелии было нельзя: она могла пораниться или нарушить одно из множества правил, установленных свыше для таких, как она.

      И разочаровать леди Катарину еще больше, чем разочаровала, появившись на свет.

      – Мы не должны… – попыталась пискнуть Амелия, но сестра уже приоткрыла крошечную дверь, замаскированную под расписанную незабудками панель на стене, и, воровато оглядываясь, подтолкнула сестру вперед, в темный, пахнущий затхлостью и пылью, очень узкий коридор. – Мы испачкаемся! – Амелия прошипела это и едва не чихнула.

      – Здесь рядом.

      Ладонь Кармиль легла ей на плечо.

      – Два шага вперед и пригнись.

      Амелия пригнулась.

      Идти в пыльной тьме было страшно – не из-за тьмы, а потому что пыль осядет на серой шерсти платья, запутается в волосах, выдаст их обеих – Амелия не может без того, чтобы не посадить слишком заметное пятно на юбку или не порвать чулки, забираясь на дерево.

      Кармиль выходит сухой из воды.

      Всегда.

      – Налево.

      Толчок в спину – и Амелия идет, как послушная козочка идет за хозяйкой на картинке в книге сказок, цок-цок, золотые копытца, где они ступят – вырастают розы, потому что козочка – не простая, а подарок умершей матушки. Принц увидит розы и влюбится в девушку, но прежде злые сестры козочку заколют.

      – А теперь молчи и слушай!

      Сквозь две крошечные дырочки в стене падали лучи света, застывая пятнами на платье Кармиль. Было тесно, дыхание сестры щекотало шею Амелии, рука Кармиль все еще лежала у нее на плече. Очень хотелось чихнуть, но было нельзя.

      Голоса за стеной были тихими и действительно пришлось напрягать слух. Амелия приподнялась на цыпочках, приложила глаза к дырочкам в стене – шторы были распахнуты и гостиную заливал тусклый свет позднего октября. Было видно плечи