Пятиозерье. Виктор Точинов

и стал возиться с замком – тот опять заклинился, имелась у этой железяки такая нехорошая привычка…

      Вот оно как… Всех, значит, в ряды… Всех, кто из рядов разбежался. Послужите уж еще раз, ребята. А то беда – совсем воинов не осталось. У общечеловеческих ценностей тоже, оказывается, враги есть – а защищать их некому. Некому тех врагов по сортирам мочить… И воинов учить – некому. Что десять лет растили – то и получили. Худосочных виртуально-компьютерных альтернативщиков, которым милее выносить вонючие утки, чем защищать кого-то и что-то…

      Замок лязгнул, чемодан раскрылся. Новенькая, ненадеванная тельняшка. Берет. Аккуратно сложенный камуфляж. Старший лейтенант ВДВ. На груди – пара официальных к чего-то-там годовщинам медалек и серебряный казачий крест – за Боснию.

      Вот так. Думал – не понадобится. Думал – все, отвоевался. Даже второго августа – не доставал. Когда новый всенародно избранный звал в ряды (эх, замочим по сортирам!) и сулил великие деньги контрактникам – не пошел, не поверил, сколько же можно верить… И – грустно смотрел по ящику на очереди у ворот в/ч за кровно (нет – кровью!) заработанными… Очереди опять поверивших.

      Не пошел… Но война догнала и здесь. Пусть игрушечная. Ладно. Поиграем. Повоюем.

      Пошляк и циник Закревский пока еще не осознал одну простую вещь: он поверил.

      Опять – поверил. Потому что хотел верить…

      В дверь постучали. Негромко, но уверенно.

      – Не заперто, входите, – откликнулся Леша.

      Вошел Тамерлан.

      – Привет, – сказал Закревский, ничуть не удивившись. К нему часто заходили ребята – посидеть, поболтать.

      – Привет. Меня зовут Тамерлан.

      – А меня Алексей. – Он протянул руку. Пожатие худощавого мальчишки оказалось неожиданно сильным. – Присаживайся. Стульями не богат, садись на койку, хоть на службе и не принято… Новенький?

      Тамерлан молча кивнул, сел. Потом спросил, показав на лежащую рядом форму:

      – На войну?

      – Не совсем… Будем вас, пацанов, учить воинскому делу.

      – Воинскому… Убивать других и ждать, когда убьют тебя…

      Леша неодобрительно поглядел на мальчика. Ишь, пацифист малолетний… Сколько же их сейчас, таких. Поздно спохватились, поздно… Но все равно, надо драться. За каждого мальчишку – надо.

      – Дело воина не убивать, – сказал Закревский. – Побеждать. А победа бескровной бывает не всегда. Порой приходится платить жизнями. Чужими, своей… Надеюсь, ты не планируешь жить вечно?

      Тамерлан улыбнулся и не стал делиться своими планами по этому поводу.

      Закипел электрочайник – старинный, помятый, со свистком.

      – Чай будешь? – прервал Закревский наметившуюся дискуссию.

      – Буду.

      Леша разлил кипяток в две алюминиевых кружки, опустил пакетики с заваркой, достал пачку кускового сахара, но себе не положил. Мальчик, впрочем, тоже.

      Закревский внимательно посмотрел в его темные глаза и они показались не детскими. Приходилось ему видеть похожие