Ковен озера Шамплейн. Анастасия Гор

туша с угольным мехом, который день ото дня начинал приобретать лоск и объем, взгромоздилась на подлокотник дивана рядом с головой Сэма. Раздраженно виляя узлами хвостов, за ней показались еще двое.

      – Наша хозяйка не знает подходящего заклинания? – злорадно промурлыкал Эго.

      – Совсем-совсем ничего не знает, – хихикнул Блуд.

      Спор, явившийся последним, облизнулся.

      – Но для этого у тебя и есть мы.

      – Гримы, – утомленно вздохнула я. – Вы же питаетесь эмоциями. Что вы можете предложить?

      – Память – это и есть чистые эмоции, – пояснил Эго, оглядывая неподвижного Сэма с голодным и плотоядным прищуром. – Все когда-либо пережитое…

      – Обдуманное, – подхватил Спор.

      – И запланированное, – закончил Блуд.

      Я недоверчиво кивнула.

      – То есть вы можете съесть его память?

      Коты мяукнули.

      – Хорошо. Только не переусердствуйте, – напутствовала я, пристально следя за гримами, принявшимися обступать Сэма. – Не хочу, чтобы его мозги превратились в желе.

      Эго оскорбленно фыркнул и запрыгнул Сэму на подушку. Все трое вдруг сплелись вокруг его головы мохнатой шапкой. В зловонных пастях сверкнули розовые языки – и гримы одновременно лизнули голову Сэма.

      Он раскрыл рот и выгнулся, сведенный судорогой.

      – Все же никакая ветчина не сравнится со вкусом истинного страха, – промурлыкал Спор, лобзая испарину с его лба.

      – А чуть раньше еще больше боли… Вы это чувствуете? – подхватил Блуд, похрюкивая от блаженства. – Самоубийство, м-м!

      – Всего одиннадцать лет, а мозги с половиц уже соскребал так лихо, – заметил Эго.

      – Даже от них лавандовым мылом пахло, – мечтательно протянул Блуд. – Прямо как от ее волос… Теперь он ненавидит лаванду.

      Я вздрогнула и тут же подалась вперед, хватая Эго за шкирку.

      – Не так далеко! – рыкнула я на гримов, тут же прижавших к макушке остроконечные уши. – Не надо выедать его детство и воспоминания! Лишь последние два часа, ясно? Кончайте с этим.

      Эго сощурил глаза, и я впервые увидела, чтобы кот улыбался – так хищно, довольно и совсем по-человечески. Мне потребовалось приложить усилие, чтобы не позволить любопытству взять верх: услышать о прошлом Сэма было бы увлекательно, но на деле это могло разрушить его психику, а возможно, и дееспособность.

      Блуд провел шершавым языком по переносице Сэма снизу вверх, и трое гримов плавно отстранились.

      – Последних двух часов в его памяти больше нет, – заключил он. – Получился весьма сытный обед. Я даже потолстел! Взгляните на эту прелестную складочку жира!

      Я удовлетворенно осмотрела Сэма: смерила на ощупь пульс и прислушалась к дыханию, чтобы убедиться, что такие энергозатраты не повредили его и без того истощенный организм. Он продолжал спать так же, как и прежде – здоровым и беспробудным сном. Целительным сном, который позволит ему жить без бремени ужаса, сожаления