Паучиха. Книга I. Вера. Татьяна Владимировна Фильченкова

утратили силу. Павел из кокона походил на живого не более, чем кукла из папье-маше – на человека.

      За время, проведённое в беспамятстве, перегорело молоко. Теперь Наденьку кормила коза.

      Страдания оставили след и на лице: под глазами и на лбу залегли первые морщинки, в волосах появились седые пряди.

      Наступил апрель. Оттепели перемежались с метелями. Лёд на реках стал ненадёжным, зимник закрыли. Новый Бор до начала навигации превратился в остров, отрезанный от остального мира.

      С утра Вера управилась со скотиной и вычистила занесённые снегом дорожки во дворе. В доме сбросила фуфайку, поставила на плитку молоко для каши и заглянула в спальню: не проснулась ли Наденька. Вернувшись в кухню, вскрикнула от неожиданности: за столом сидел мужчина. Вера могла поклясться, что десять секунд назад его здесь не было. Гость казался знакомым.

      – Станислав Иванович?

      – Да, Верочка, это я. Решил явиться без маскарада.

      С их последней встречи дедушка помолодел лет на двадцать. Пышные бакенбарды укоротились до аккуратных баков. Седая грива превратилась в короткую стрижку, волос потемнел. Да и одежда была современной, даже франтовской: тонкий чёрный свитер с высоким воротом, пёстрый пиджак.

      На столе перед Станиславом Ивановичем появился дымящийся кофейник и тарелка с пирожными.

      Вера опустилась на лавку напротив.

      – Я что, сплю?

      – Нет, Верочка. Это явь. Давай выпьем кофейку. Только из парижской кофейни. – Станислав Иванович разлил напиток по чашкам. Дом наполнил горьковатый аромат.

      – Ничего не понимаю. Как ты здесь?

      – Я и не здесь. Это морок, очень реалистичный. Конечно, я мог бы просто говорить у тебя в голове, но не люблю наблюдать глупый вид оппонента при контакте такого рода. Приятнее беседовать глаза в глаза. А обсудить нам надо многое.

      – Что нам обсуждать?

      – Кажется, ты обижена на меня. Мне хотелось бы устранить недопонимание и восстановить наши добрые отношения.

      – Зачем, если я не желаю тебя видеть? Я и живу-то через силу…

      – О, Верочка, не криви душой. Ты всегда выбирала жизнь. О чём просила меня множество раз. И я не отказывал. Но всё имеет свою цену. За твоё очередное спасение расплачивался кто-то из близких.

      – Я никогда ни о чём тебя не просила! – выкрикнула Вера и схватилась за край стола. Закружилась голова, в глазах потемнело, а когда прояснилось, она увидела, как в первом бою нырнула в кокон, услышала свой крик: «Помоги мне! Помоги!»

      – Расплачивался кто-то из близких? Почему ты не сказал об этом?

      – Ты не спрашивала. Но таков закон. Для успокоения скажу, что твоим родным был предоставлен выбор, и они предпочли умереть за тебя.

      – С чего я должна тебе верить? Если ты утверждаешь, что спасал меня, почему дал изнасиловать в пятнадцать лет?

      – Ты не просила защиты.

      – Не просила?! Никогда в жизни я не взывала о помощи с таким отчаянием!

      – Но взывала не ко мне.

      – Убирайся из моего дома!

      Черты лица гостя вдруг исказились. Перед ней предстал Павел:

      – Вера,