Примерные девочки. София де Сегюр

какая замечательная! Малюсенькая, шерстка гладенькая! Точно живая… И ослик!.. И тарелочки, чашечки, ложечки, вилки! И ножечки есть!.. И судочек, и солонка! Ах, какой дилижанс миленький!.. Ав комоде… сколько куколкиных платьев, чепчиков, чулок, рубашек!.. Как все хорошо уложено!.. И книжечки! Картинки маленькие какие! Целый шкаф!

      Камила и Мадлен смеялись, видя, как Маргарита бегает от одной игрушки к другой, не зная, какую взять, ведь все сразу взять нельзя. То положит, то опять возьмет, то опять отложит… Стоит посредине комнаты, и не может решить, куда идти, вертится то направо, то налево, прыгает, от радости хлопает в ладоши. Наконец она взяла дилижанс, запряженный четверкой лошадей, и спросила Камилу и Мадлен, можно ли пойти с ними в сад.

      Из дома выбежали все вместе и принялись возить дилижанс по дорожкам и по траве, как вдруг он перевернулся. Все пассажиры попадали друг на друга, стекло в дверце разбилось вдребезги.

      – Боже мой! Боже мой! – заплакала Маргарита. – Я сломала вашу карету, Камила. Ах, как мне досадно!

      – Не плачь, Маргариточка, ничего страшного, – принялась утешать девочку Камила. – Мы отворим дверцы, рассадим пассажиров по местам и попросим кого-нибудь вставить новое стекло.

      – А у пассажиров голова не будет болеть, как у маменьки? – забеспокоилась малышка.

      – Нет, душечка, они все крепкоголовые, – улыбнулась Мадлен. – Гляди, они все уже расселись по местам и выглядят вполне здоровыми.

      – Слава Богу! Я так испугалась…

      Маргарита стала опять возить дилижанс, только гораздо осторожнее. У девочки было доброе сердце, она не хотела снова расстроить своих подруг.

      Через час позвонили к обеду, а после трапезы Маргариту тотчас уложили спать, она очень устала.

      Глава IV

      Гости остаются навсегда

      Пока дети играли, приехал доктор. Он нашел, что рана не опасна, и полагал, что крови вытекло достаточно, а потому открывать ее не надо, воспаления и так не будет. Он наложил на рану мазь, приказал менять повязку каждый час, сообщил, что больной нужен покой, и обещал приехать завтра.

      Маргарита навещала маму несколько раз в день, но недолго оставалась в комнате: живость и болтливость девочки хоть и были приятны матери, но беспокоили ее. Госпожа де Флервиль, почти не отходившая от больной, кивала дочкам, и те уводили малышку.

      Внимательность и заботы госпожи де Флервиль трогали за сердце ее больную гостью. Выздоравливая, она часто говорила, как ей будет жаль расставаться с женщиной, которая выказала к ней столько заботы и участия.

      – А зачем нам расставаться, милый друг? – сказала однажды госпожа де Флервиль. – Отчего нам не жить вместе? Ваша Маргарита совершенно счастлива с Камилой и Мадлен, и им, будьте уверены, так же будет грустно расстаться с нею. Я буду в восторге, если вы меня не оставите.

      – Но что скажут ваши родные? – засомневалась госпожа де Розбур.

      – О, на этот счет не беспокойтесь. После смерти мужа я живу очень уединенно. Я рассказывала вам, что он был убит в сражении с арабами шесть лет назад. С тех пор я живу в деревне. У вас тоже нет мужа, или, вернее,