Злой город. Петрополь. Владислава Сулина

она, достав из сумочки кошелёк. – Сколько нужно, чтобы ей платить не пришлось?

      Полицейские переглянулись, толстый вдруг выпустил девушку, шагнул вперёд, вырвав у Анны кошелёк, выгреб оттуда все деньги и кинул обратно. Ловить, Анна, понятно дело, не стала, кошелёк упал в грязь.

      – Как раз хватит, – осклабился толстяк.

      В каком-то отупении Анна наблюдала за тем, как её деньги уплывают всё дальше и дальше, пока не скрываются за поворотом в темноте.

      – Сколько там было? – спросила блондинка.

      Анна, успевшая подзабыть о главной виновнице происшествия, посмотрела на девушку пустыми глазами куклы.

      – Четыреста пять рублей, – ответила она бесцветно.

      – Сколько-о?! – ошарашенно повторила девица. – Ты дала им слишком много!

      – А они сами взяли.

      Блондинка покачала головой и принялась застёгивать пальто и приглаживать растрепавшиеся волосы.

      – Зачем ты деньги в одном кошельке носишь? – спросила она. – Господи, какие деньжищи, это же… Это я бы на такое полгода могла бы жить!

      «А я год», – подумала Анна. Что теперь делать, она не знала: денег ни копейки, хорошо ещё, что за комнату уплачено вперёд, а в буфете лежит мешок манной крупы – если экономить, хватит на месяц. Месяц на манной каше… Ничего, не страшно, но дальше-то как быть? Работы нет и не предвидится.

      Блондинка что-то сказала, погружённая в свои мысли Анна не расслышала и переспросила.

      – Я Тома, – повторила девица и улыбнулась.

      – Аня.

      Тома посмотрела по сторонам: на улице уже стемнело, дождь перестал, зато пошёл редкий снег.

      – Пойдём, чаю, что ли, где-нибудь попьём? – предложила она.

      – Я… да нет, я домой, – пробормотала смущённо Анна, наклонившись за кошельком. «Может, в комиссионном заложить? – подумала она. – А что, кошелёк дорогой, кожаный».

      – Это что, были все твои деньги? – спросила Тома.

      Анна кивнула.

      – Дела… – протянула блондинка, уже совсем по-иному посмотрев на свою спасительницу. – Ладно, я угощаю, пошли.

      Чайная, в которую Анну привела Тома, находилась рядом с большим крытым рынком, буквально в пяти минутах от набережной. Отсюда и до Аниного дома было недалеко. Тихое местечко: низкий потолок, круглые столики, деревянные стулья, по стенам газовые рожки с жёлтыми лампами, от чего свет кажется тёплым и похожим на патоку. Анне досталась кружка с трещиной, зато печенье, которое Тома взяла к чаю, оказалось очень вкусным, песочным, да и сам чай, похоже, не труха, а вполне себе настоящий.

      От чая в самом деле стало немного легче. Даже забавно: раньше пропажа четырёхста рублей её так не расстроила бы. Подумав, Анна поняла, что всё равно не жалеет о прежней жизни. Даже если ей, всё-таки, придётся встать на улице со скрипкой, она и тогда не пожалеет.

      – Что значит «промокашка»? – спросила Анна, перестав разглядывать падающий за окнами снег.

      – Чего?

      – Полицейский