Сказки Унылой Депрессии. Алексей Лишний

А папа-гном жалел о сказанном. Сын слишком мал, чтобы говорить ему открыто правду. Надо б ещё сходить поучиться воспитанию к старухе Зельде. Можно, конечно, и к пышненькой Грете, но там, наверное, его голова откажется принимать науку, так как забьётся мыслями о хозяйке…

      Гном-отец осклабился, потом попробовал исправить это на добрую улыбку, задул свечу и вышел, прикрыв за собой дверь. Ничего, что сын засыпает с тяжёлыми мыслями. Пускай привыкает. Жизнь – она такая: в ней нельзя привыкать к веселью и радости, а то обленишься.

      Его ждала широкая пустая кровать. Холодная, как и всегда. И так же безразлична тьма за окнами: как ни старайся, не увидишь там соседские хибары.

      Ещё ждала верная подруга.

      Пинта пива, конечно. Хотя бы она не изменяет. В отличие от женщин. Но их можно понять: бабам нужны развлечения, веселье. Им можно и лениться, вечно нежиться в кровати, принимать подарки…

      А здесь какое развлечение? Полсотни землянок да хижин, вечная тьма, суета рабочих днём и мертвенная тишь ночью.

      Он в мыслях то и дело оправдывал жену. Иногда. Особенно хлебнув пива на пустой желудок. Пенный напиток привычно наполнял рот, стекал по усам к немытой бороде, которая насквозь им пропиталась за долгие годы.

      А сын? Почему так грубо сегодня с ним? Пускай думал бы, что станет героем. Ничего плохого. Привыкнет потом. Все привыкают, и он привыкнет. Конечно, слабоват парнишка родился, но закалится ещё. С месяцок работы – поймёт, где настоящее геройство. Это не баб спасать от колдунов, а каждое утро спускаться в шахту и киркой махать до изнеможения, чтоб наутро руки двигаться не могли. А потом снова в руки берёшь инструмент – и долбишь, долбишь её, проклятую…

      Конечно, потом вечерами выпивать начнёт. Наверное, каждому мужчине нужны эти минуты перед сном: освободиться от дел, побыть одному и подумать. Почувствовать себя тлеющим огоньком в бездушном мраке.

      Жизнь катится в чёртову шахту, день за днём… Скоро одна шахта сменится другой, вечной.

      Гном осушил кружку и рухнул на постель, не раздеваясь. Ещё один день прошёл.

      И слава богам.

***

      – Всё, Хендрик, свободен: смена закончилась! – Начальник в который раз подошёл с замечаниями. Здесь всё равно: день или ночь на улице. Есть огниво – будет свет. Работай хоть сутками. Но начальник даже и не надеялся, что Хендрик останется даже на пару лишних часов. – Сегодня побил собственный рекорд: вдвое ниже нормы. Вдвое!

      – Я болен, Зиг…

      – Ты вечно болен! – Начальник схватил Хендрика за плечи. – Знаешь, кто по-настоящему болен? Батя твой! Он подняться не может, а ты здоровый и молодой! Возьми себя в руки! Думаешь, я тебя кормить стану, когда отца твоего утянет в бездну Джаггар?!

      – Как мне взять себя в руки?! Они дрожат! Что я могу сделать, Зиг? Гляди! Гляди на мои руки. Я кирку еле держу. Я ненавижу работать!!! – Голос Хендрика стал плаксивым. Инструмент упал на свечу и затушил её. Раздались всхлипывания. А потом жестокий свист.

      – Ай! Зиг! Ненавижу!

      Свист.

      – Ай! Хватит!