Ледопас. Пробуждение льда. Катерина Сапьян

и он получит статус наследника. А я… Я никогда не был кем-то значимым в нашем мире, так что попытаю счастья в мире человеческом.

      Он улыбнулся, но улыбка вышла кривой. Сайтай порывисто обнял жену, прижал её к себе.

      – Томрина, я обещаю тебе, я сделаю всё, чтобы Агата была счастлива. Я обещаю, слышишь?!

      – Я смогу её видеть? – подняла глаза на мужа Томрина.

      – Думаю, да. Я смогу приводить её раз в год к нашим границам, но, думаю, она не должна знать, что ты её мать. Она вообще ничего не должна знать о мире олвов, иначе ей захочется остаться здесь. И Зурган не должен знать, что у него есть сестра. Нужно постараться, чтобы все забыли о существовании Агаты, так будет лучше.

      Они ещё немного постояли обнявшись. Наконец, Сайтай мягко отстранил Томрину.

      – Нам пора, Томрина. Поезжай к Зургану – он очень соскучился по тебе. А я поеду и заберу Агату.

      – Сейча-ас?! – выдохнула Томрина и затряслась в вырывающихся наружу рыданиях, – Но я же должна с ней проститься…

      – Нет, не надо, Томрина. Ты только испугаешь её. Лучше так. Она слишком мала, чтобы что-то понять, и уж тем более, запомнить. Не нужно рвать себе сердце долгими проводами.

      Томрина в бессилии опустилась на мощёную камнем дорогу. Сайтай протянул было к ней руку, желая утешить, но передумал, развернулся и пошёл в южную часть города не оглядываясь.

      Вертолёт

      Отец вернулся поздно. Оксана слышала, как он открыл дверь, и стараясь не шуметь, прошёл на кухню. Зашипел закипающий чайник. Девочка не выдержала и прошлёпала босыми ногами на кухню.

      – Ты чего это не спишь? – недовольно пробурчал отец.

      – А ты почему так поздно? – не стала отвечать на провокационный вопрос Оксана.

      – Трудный день, – отмахнулся отец.

      Выглядел он и впрямь измотанным. Оксана молча достала свою кружку, налила себе чай и присела напротив отца.

      – Пап, что-то случилось?

      Отец только покачал головой, отхлебнул чай из кружки, съел печенье, и только после этого признался:

      – Ты прости, Агата, – он часто называл её Агатой, когда был задумчив, или наоборот, когда у него не было времени подумать, например, если Оксана делала что-то опасное, то отец окликал её именно этим чудным именем, – Наш поход придётся отложить на пару дней. У меня неожиданная командировка. Завтра летим к Южно-Чуйскому хребту. Вернусь не раньше, чем двадцать третьего к ночи. На всякий случай раньше двадцать четвёртого не жди.

      – А отказаться ты не мог? – нахмурилась девочка.

      – Нет. Борис Иванович очень просил помочь. Да ты не переживай! Всего пара дней – и мы с тобой нацепим рюкзаки на спины, и отправимся к Корумду.

      Оксана бросила косой взгляд на два полусобранных рюкзака, стоящих в коридоре. Обидно было до слёз. Она любила эти поездки в горы, когда они вдвоём с отцом забирались в звенящую речными порогами каменную глушь. Там, в одиноком домике, замершем в тени огромного Корумду, их неизменно встречала тётя Тамара. Для девочки она казалась чудесной волшебницей, и часто Оксане