Детонация. Василиса Раса

и давно уже не злилась после накрученных днём обид и возмущений.

      Грэм, прищурившись, смотрел на меня в упор с минуту, что-то обдумывая. Наверное, предполагалось, что я отведу глаза. Но нет, у меня опыт, и я с равной выдержкой привыкла смотреть как в дуло камеры, так и пистолета, пушки, миномёта (нужное подчеркнуть), причём, бывало, в некоторые одновременно, а также в лицо ребёнку или президенту.

      Взгляд я выдержала. А Грэм усмехнулся каким-то своим соображениям и ровно бросил:

      – Спите сегодня здесь, у огня, – с этими словами мужчина покинул гостиную.

      В комнате стало пусто и холодно. Я ещё посидела совсем немного – смотрела, как за узкими щёлками печной дверцы мелькает и гудит огонь, слушала, как высоко взвизгивает вдоль кровли ветер. Так шумно вокруг и задумчиво тихо. Покой… Непривычно.

      Перебралась на маленький сидячий диванчик и слишком быстро заснула.

      Разбудил сумасшедший запах кофе. Он струился вокруг волос, перетекал мягкими волнами рядом, я вдыхала шершавый, терпкий, аромат и уютнее заворачивалась в пушистое одеяло. Обожаю такие утра, когда можно нежиться в самой лучшей постели на свете – своей, и ни о чём не волноваться. Так, стоп. Ночью был довольно жесткий диван и тонкое одеяло. А сейчас… Открыла глаза, поёрзала. Диван в наличие имелся. Одеяло… большое. Как облако. Тёплое. Дрэков Грэм. А сразу нельзя было такое выдать?

      Потянула носом, – кофе не приснился. Кофе точно был! Чуть опустила краешек, освобождая обзор. Мужчина к кофе прилагался тоже. Лежала и глазела бесцеремонно.

      Небрежно небрит. Слегка беспорядочно взлохмачен. Вид неуставной и фривольный. Движения твёрдые, прямые, лаконичные. И при этом совершенно необъяснимое отсутствие тяжести. Большой Грэм в маленьком, почти игрушечном для него домике, но не выглядит тут инородным и лишним. А, может, секрет в том, что здесь почти нет мебели? И много свободного места? Наверное, пространство организовано специально под него, чтобы он мог развернуться.

      Бессовестно пялилась на широкую, спину с ровными, чётко очерченными плечами. Терпеть не могу, когда у мужиков перекачанные в головогрудь треугольные плечи. Моё право. А у этого плечи были красивые. Прямые. Такие, как надо. Кто же ты, мужик?

      За призрачной гранью сознания билось что-то. Что-то слишком похожее на воображение. Одно радовало наверняка: убивать меня он, кажется, не планировал.

      Я скользила глазами по коротко стриженному затылку, слишком правильному уху. Красивое ухо. Надеюсь, второе тоже ничего. Шея не «бычья». Значит, скорее всего, химию не жрёт, и «спортивный» вид его вполне натуральный.

      Он был в обычной футболке, не как позавчера – в литой броне. Неужели, перестал опасаться, что я его прибью? Закусила губу, отчаянно пытаясь не засмеяться в голос. Чуть не получилось некрасиво закудахтать, от этого сдержаться стало ещё труднее, и я почти была готова расхохотаться открыто, как Грэм замер. Он и до этого беспорядочной подвижностью не отличался, а тут как-то подтянулся и будто задержался на вдохе.