Vobis parta. Артём Соломонов

отчёты для Констанция. Затем читал, молился своим богам, учился. А книг у него было немало благодаря императрице Евсевии.

      357 год начался для Юлиана с того, что он с малым отрядом был осаждён в Сансе, и остальная армия не пришла ему на помощь. Однако мысли о Елене, которая временно находилась в Италии, сохранили ему жизнь, а империи – город.

      Предательство было настолько очевидно, что сам Констанций сменил командующих: назначив Юлиана главнокомандующим, он отправил к нему в качестве командующего пехотой (а фактически южной армией численностью двадцать пять тысяч человек) палача его брата – Барбациона. Северная же, которой командовал Юлиан, состояла из тринадцати тысяч. Барбацион, действуя на свой страх и риск, погубил вверенный ему отряд, и Юлиан со своими тринадцатью тысячами оказался при Страсбурге (Аргенторате) против более чем шестидесятитысячного войска Хнодомара: потери римлян составили несколько сот человек, потери германцев, по разным источникам, – от шести до ста двадцати тысяч.

      В конце лета 357 года после победы под Аргенторатом Юлиан построил мост неподалёку от Мюнстера и перешёл Рейн. Его солдаты опустошали германские земли на том берегу, жгли дома, построенные уже на римский манер, попутно освобождали пленников, захваченных за рекой в предыдущие годы. Римляне дошли до покрытых лесом склонов гор, где набрели на давно заброшенную крепость, построенную двести пятьдесят лет тому назад во времена императора Траяна. Юлиан оставил в ней сильный и хорошо снабжённый гарнизон, а алеманны, опасаясь, чтобы он не задержался в их землях на всю зиму, заключили мир, клянясь всеми богами, что на крепость не нападут, а в случае необходимости даже доставят продовольствие.

      После этих успехов Юлиан вернулся за Рейн, поскольку уже начиналась осень. Начальник его кавалерии Север, который вёл военные действия вблизи Кельна, тоже стал отступать к западу. Это он первым наткнулся на следы франкского отряда в шестьсот воинов, который, пользуясь отсутствием римских войск, вторгся на земли у Мозы, а затем занял развалины поселения на берегу этой реки. Юлиан немедленно повернул и окружил городок укреплёнными кордонами. Наступил декабрь. Франки и не думали сдаваться, а Юлиан, заботясь о своих людях, не пытался их штурмовать. В январе ударили морозы. Оголодавшие и измученные франки сдались на пятьдесят четвертый день осады. Их отправили ко двору Констанция, чему тот был несказанно рад.

      А весной 360-го Юлиана перед многочисленным войском провозгласили императором, а его жену Елену – императрицей.

      – Да здравствует август! Да здравствует августа! – раздался крик легионов, к которому примешивался грозный лязг красных щитов. – Великий и вознесённый вождь! Счастливый покоритель племён и царей!

      – Давно уже, Юлиан, я тайно стерегу двери твоего дома, желая возвысить твоё достоинство, и уже несколько раз я удалялся, словно отринутый. Если и теперь я не буду принят, когда столько людей единодушно желают тебя возвысить, то я уйду в унижении и горе… – тихо произнёс его преданный